Валентина вывела Машу на улицу, заставила пить рассол и глубоко дышать.
– Слава Богу, Костя вовремя заметил, так и отравиться недолго, с непривычки-то. Тебе лучше?
– Лучше.
– Если наливка стояла в стеклянной посудине, то ничего не будет. А хмель от ягод проходит намного быстрее, чем от самой наливки. Но ягоды всё же лучше не есть, – Валентина стянула полы полушубка потуже и, придерживая их рукой, чтоб не расходились, обняла Машу.
Вдруг девушка заплакала, по-детски вытирая слёзы кулаками, потом с тоской в голосе проговорила:
– Я же не знала. Я никогда не ела вишен, ведь в Сибири их нет. А они такие вкусные! У нас черёмуху вишней называют, сибирской вишней. Но черёмуха – это не то.
Помолчала, потом спросила каким-то безжизненным голосом:
– Почему он вас попросил со мной побыть? Сам почему не вышел со мной на улицу? Ему что, было очень противно меня видеть… ну, такую?
– Ага, кажется, я что-то начинаю понимать! Ну-ка, девонька, вставай. Пошли в хату!
Но в хату войти они не успели, потому что Костя внёс в компанию предложение прогуляться до клуба, и оно было принято единогласно. В клуб вошли дружной весёлой толпой, и никто не обратил внимания, что Кости среди них нет.
Машино непреднамеренное пьянство гостями тоже замечено не было и прошло без последствий.
Костя уехал в Гомель утренним автобусом, как и планировал накануне. Закинув сумку в общежитие, он решил побродить по городу, привести в порядок свои растрёпанные мысли.
Через полтора месяца сессия. К ней он практически готов: курсовая зачтена, два экзамена сданы досрочно, «хвостов» нет, осталась одна контрольная. Значит, с академией всё более-менее в норме. Ещё немного, и диплом в кармане. А дальше что?
Впервые в жизни Костя задал себе этот вопрос. До вчерашнего дня всё было предельно понятно: работа, учёба, поездки на малую родину, волейбол.
Личная жизнь? Там тоже был полный порядок. До вчерашнего дня. Нет, пожалуй, раньше. До проводин у Ильи.
Конечно же, девушки у Кости были, он был очень красивым парнем. Высокий, плечистый. Волнистые чёрные волосы с каштановым отливом. Особенную притягательность имели его глаза – серо-зелёные, тёмные, похожие на два омута, и улыбка – мягкая, тёплая, обаятельная. Одним словом, он был одним из тех, кого в народе называют девичьей погибелью или бабьей присухой.