Войти в дом она не может, да я никогда и не приглашал. Пока я шел к воротам и трижды звонил, пока вышла, еще не успев обрадоваться, моя любовница, – она не очень быстро откликается, но очень красивая, – Ду Цзюаньхун уже поставила машину в гараж. Вообще-то я мог открыть ворота и войти сам, но я стоял и звонил, дожидаясь, когда она поставит машину и уйдет. Уходя, обращаться ко мне за указаниями она уже не могла. По заведенному порядку она должна была отойти метров на сто, где ее дожидалась секретарская машина.
Я зашел в ворота, плюхнулся в кресло-качалку во дворе и стал ждать, когда Наньлань принесет чай. Видно было, как она лучится радостью и очень хочет пококетничать, но сдерживается, чтобы обойтись без нежностей, потому что знает: во дворе этого не может позволить себе женщина и покрасивее, даже если эта нежность выразится в единственном объятии. Она знала мои установления, хотя это было самое бессмысленное: уже скоро пятьдесят, а еще обращаю внимание на такие мелочи. Из-за этого миловидная Наньлань бывало расстраивалась, но я считаю, эти ее мнимые переживания – всего лишь женские штучки. Если подумать, с одной стороны – простоватая, с другой стороны – расчетливая. Впрочем, для меня не важно: простушка – хорошо, расчетливость – тоже ладно, действительно расстраиваешься – славно, прикидываешься – тоже сойдет. Нравится мне прелестный и волнующий облик женщины, когда она расстроена. Пусть это и немного жестоко, но, как наставлял учитель, ничто не может поразить как гром среди ясного неба, как ни воспринимать учение бодхисатвы, добросердечного и милостивого, и я этой жестокости придерживаюсь. Из-за этого Наньлань побаивается меня, а заставлять красивых женщин побаиваться – самый действенный способ удержать их от множества пустых фантазий. Вот я с удовольствием всегда придерживаюсь своего установления.
Наньлань принесла свежезаваренный чай. Глядя на нее – прелестная фигура, залитое детским румянцем лицо, – и видя, как она рада моему приезду, я так возбудился, что и впрямь захотел заключить ее в объятия. Во время переговоров несколько дней тому назад я охотно принял предложение другой стороны поразвлечься с женщинами, и хотя за пару дней красотки изрядно подутомили, порыв этот тронул меня до глубины души. Я всегда задаюсь вопросом: неужели из-за меня, как мне кажется, лицо Наньлань покрывается розоватым румянцем счастья? Но когда этот нежный румянец перед глазами, всякий раз радуюсь, что пока еще можно не задумываться – правда это или фальшь.