В поисках утраченного - страница 18
Дома, совершенно машинально, поставил что-то из Бетховена. Оказалось "L. Van Beethoven. Son. № 2, op. Largo Appassionato". С самых первых аккордов узнал это самое любимое мною глубокое произведение. Душа моя, будто бы раздвоилась. Одна часть ее плыла в волшебной музыке, а другая снова видела лицо этой странной девушки, скользившей по краю серебристой морозной дымки. Будто кто-то говорил мне ее слова о весне и любви, радости и грусти, о жизни, которая всем нам станет прекрасной"…
После этого рассказа все долго молчали и смотрели в окно, где снова кружила снежная метель…
Быдло
В помещении центра приема платежей Петроэлектрос-быта привычно многолюдно. Можно пристраиваться в хвост длинной очереди к любому из пяти рабочих окошек.
– Это где-то минут на сорок, – быстро сообразил Дремов и привычно занял очередь сразу в два окошка. Сегодня еще нужно поспеть к 16 часам на кафедру.
– Ну и что вы прыгаете? – строго спросила его высокая блондинка лет 35 – и. – Где вы вообще стоите?
Она посмотрела на него равнодушным оценивающим взглядом, как смотрят на витрину в супермаркете.
– Женщина, не беспокойтесь, – добродушно улыбнулся Дремов. – Я не ухожу из очереди.
– Какая я вам женщина? Тоже мне, доктор-гинеколог нашелся. Для вас я – ДАМА. Понаехали сюда, деревня…
Дремов мог не относить к себе фразу "понаехали", но ругательная форма слова "деревня", его явно задела.
– Простите, может я и неправ, – он почувствовал, что его обращение прозвучало как-то привычно по-советски. – Но деревня-то здесь причем? Она всех нас хлебом кормит…
– Как же, накормили уже, – усмехнулась она, и презрительно бросила: – БЫДЛО!
Очередь дернулась, словно под ударом хлыста, охнула и неодобрительно загудела. Первой решительно отреагировала пенсионерка в вязаной шапочке, похожей на солдатский шлем.
– Какая же вы после этого дама? Да вы просто хамка, сударыня, стыдно!
– Вы меня оскорбили, – возмутилась блондинка. – Я никого конкретно не называла.
– А я именно вам это говорю и могу повторить еще раз. – Вы хоть знаете, что означает это слово?
Не ожидая ответа, старушка, победно сверкнув толстыми стеклами очков, продолжила дальше.
– Это слово, примененное сейчас вами в ругательной форме, польского происхождения и означает рабочий скот. Так раньше помещики презрительно называли своих бессловесных и покорных крестьян. Уверяю, что по части всех нас вы очень сильно ошибаетесь.