Миновав поворот, губернатор опять поглядел в окно: вдали, на юге, виднелся над крышами еле заметный туманный контур – Бесканские горы. Находку еще не успели как следует отреставрировать, но даже в сыром виде она произведет впечатление на туристов. Вот что значит быть предприимчивым человеком! Вдруг он заметил внизу, возле крыльца своей собственной резиденции, группку людей с плакатами, и настроение упало. Пикетчики. Очередная акция протеста на тему «Когда в нашем доме починят канализацию?!» или «Руки прочь от музейных экспонатов!» (случалось, что губернатор одалживал, для торжеств в узком кругу, императорские сервизы и столовые приборы из Исторического музея, а кое-кому это не нравилось). Сверху невозможно было разобрать, что на этот раз написано на плакатах.
– Дерьмо, – процедил Харо Костангериос.
Как бы ему хотелось вызвать отряд спецназа и показать этим одуревшим бездельникам, кто в Чантеоме хозяин… Но нельзя. Чертова инопланетная общественность будет шокирована, на Премьера обрушатся ноты протеста, а ублюдки-земляне, чего доброго, повысят плату за Гипортал – в качестве штрафной санкции, предусмотренной международными соглашениями. На самом-то деле землян интересует только прибыль, ущемление прав человека для них всего лишь повод побольше урвать. Они уже проделывали этот трюк на Ите, на Хальцеоле, на Гинайре и т. п. Губернатор фыркнул. Интересно, что, когда пресловутые права попираются на Деноре (вот уж где никакой демократии нет и в помине!) или на Алзоне, о санкциях никто не вспоминает – ведь это влиятельнейшие миры с мощным военным и техническим потенциалом, миры первой десятки. Точно так же земляне предпочитают игнорировать разгул варварства на Тигоне: пусть Тигона – не шибко развитый мир, зато, если ее обитатели почувствуют себя задетыми, они пошлют по твою душу целую армию фанатичных террористов-мстителей, и не один, так другой доберется до цели… Увы, в первую десятку Валена не входила и вдобавок была миром цивилизованным, высококультурным – а это значит, на скидки рассчитывать нечего, лучше дерьмовых пикетчиков не трогать. Брезгливо поморщившись, Харо Костангериос направился к лестнице. На площадке между вторым и третьим этажами стояла дочь – вялое, нежизнеспособное создание, она тоже смотрела на людей с плакатами.