- И что в гаи?
- Наплакала обоюдку. Так что за свой счет. Судиться со страховой – машина сгниет раньше. Ничего, нормально сделали, только приходилось приезжать и подпинывать. Слушай, у тебя деньги-то есть?
- Пока сотка только. Придется депозит закрывать. Хотя только продление было.
- Давай я тебе отсыплю на год. Закроешь – отдашь.
Я смущенно замычала что-то. С одной стороны, было неловко. С другой – скажу, что не надо, он скажет: как хочешь. И где тогда искать буду?
- Давай кофейку выпьем, - предложил Дима, притормозив у кафешки-стекляшки.
Пока я писала расписку, он через мобильный банк перебросил мне на карту двести тысяч.
- Слушай, может, под процент какой? – предложила я, собрав в кулак остатки совести. – Ты же банковский теряешь.
- Да ладно, Нин, свои люди.
- Это ты Кириллу расскажи, про своих людей, - усмехнулась я.
- Забей, - Дима сложил мою расписку вчетверо и убрал в карман. – Там все сложно. Он же мамин мальчик. Не знаю, в курсе ты или нет, что отец хотел с матерью развестись и на твоей жениться. Когда ты родилась.
Я молча покачала головой.
- А вот. Но наша как-то подсуетилась. В общем, родился Кирюха. И отец остался. Хотя и не скрывал, что на две семьи живет.
- Да какие там две семьи. Я его за всю жизнь раз пять видела, не больше.
- Неважно. И вообще, Нин, нам бы с тобой как-нибудь почаще видеться, а?
- Да я не против.
- Ну и отлично, - он звонко чмокнул меня в щеку.
Я вышла у «Чернышевской», Дима поехал на работу. Герман был уже дома – не слишком довольный, хотя я отправила ему сообщение, что еду с братом в мастерскую сдать Жорика в ремонт.
- Могла бы и меня дождаться, - обиженно заявил он.
- Приехали, когда был свободен эвакуатор, - легко соврала я.
Не хватало еще только озвучить настоящую причину, по которой поехала с Димой! Зародыши возможных скандалов я научилась распознавать на лету. Вот только моя встроенная система ПВО не всегда срабатывала лучшим образом.
10. 9.
29 июля
Такого долгого мира у нас никогда еще не было – пошел второй месяц. Не только без разъездов – вообще без ссор. Мелкие терки случались, но ни разу за это время мы не легли спать, обиженно повернувшись друг к другу задницами. После аварии Герман изменился, как по волшебству. Такой внимательный, заботливый, нежный. А уж в постели… Прямо медовый месяц еще до свадьбы.