В идеале вообще без действий, но тут Мускулюсу было далеко до славных мэтров.
Приходилось упираться лбом и потеть.
Закончив обязательную маету, он вздохнул, мечтая о временах, когда освоит «Великую Безделицу» в гамаке или на мягкой кушетке. Обтерся цветастым рушником, припасенным заранее; надел рубаху и куртку. Еще раз вздохнул, закашлявшись от вони едкого пикеля. Этой заразой здесь, казалось, пропитались даже стручки на скрюченных в три погибели вербах.
– Умыться не желаете, мастер Андреа?
Это Цетинка. Ясен день, подглядывала.
– Спасибо, голубушка. В другой раз.
Ворота скрипнули, распахиваясь. В спину лаял разноцветный кобель Нюшка; в песке под старой акацией по-прежнему копошилась детвора. Конопатая девчонка удрала, на ее место явилась девчонка постарше, с заячьей губой; суровые малыши оставались на посту, геройски лепя изрядно надоевшие плюшки. Парень-дурачок втолковывал им тайны мастерства, поливая «тесто» из ведерка и временами плетя из шпагата «кошачью люльку», чем несказанно радовал товарищей по труду. Под его руководством плюшки расползались от акации к соседним заборам, образуя концентрические круги. Между некоторыми были проложены веточки, тщательно очищенные от коры.
– Красненький! – кричал парень, и «заячья губа» вглядывалась перед собой, пытаясь увидеть обещанную красоту. – Видишь: красненький! Солнышко зажглось! Ну ты же видишь, Агнешка! – Вижу… – неуверенно кивала «заячья губа». – Солнышко…
– К'асенький! – хором басили малыши.
Что-то в поведении детей неприятно резануло Мускулюса. Да и плюшки, расположенные кругами, раздражали. Колдун велел себе угомониться: не хватало еще, утомясь от поездки, срывать досаду на глупых чадах! Он зашагал прочь, намереваясь свернуть к центру города.
– Доброго пути, мастер Андреа!
Колдун резко обернулся. Парень-дурачок махал ему рукой, скалясь с отменным добродушием. Откуда этот бездельник… Тьфу ты пропасть! Ну конечно, парень слышал, как именовала колдуна Цетинка. Приехали, срывай крышу. С лилльскими барышнями скоро черная желчь разольется. Будешь, брат Мускулюс, на первых встречных кидаться.
До самого моста через Ляпунь колдун шел, дыша по методу успокоения флегмы. Вонь красилен грозила грудной жабой, но сердце успокоилось.
Ну и хвала Вечному Страннику…
Ближайшие пару часов он бродил по городу без определенной цели. Избавиться от девственниц, гвардейцев, кареты и забот, пусть временно, – уже счастье. Такие вещи понимаешь, лишь когда «коза покидает жилье», как загадочно выражался учитель Просперо. Учитель любил загадки, труды по поиску ответов оставляя молодежи.