- Ты все-таки слышала мой вчерашний разговор, - резко обрывая смех, говорит он. – И лучше бы ты держала язык за зубами. Знание того, что меня называют Монахом, ни на грамм не добавляет тебе жизни. Забудь это имя. Если тебе нужно как-то называть меня - тогда просто Яр.
- Яр? Это сокращено от…
- Просто Яр! – с какой-то злостью отвечает он, встает из-за стола и покидает кухню. Черт. Он прав! Почему я не могла держать свой язык за зубами?! В течение получаса я просто сижу на кухне, мешая давно остывший кофе, смотря в одну точку. Гоню от себя все мысли, ну ничего не могу с собой поделать и постоянно думаю о маме. Мне так страшно за нее. Ей совсем нельзя волноваться, а я подвела ее. Какого черта меня потянуло на эту проклятую крышу? Захотела погрустить, любуясь вечерним городом? Погрустила?! Полюбовалась?! Дура! Встаю с диванчика и начинаю убирать со стола, мыть чашки, только лишь потому, что не хочу выходить из этой комнаты. Когда все убрано, я подхожу к окну и смотрю на детей, играющих во дворе. На бабушку, кормящую кошку, на мужчину, который заглядывает под капот машины, и испытываю огромное желание позвать их на помощь. Только неизвестно, успеют ли они мне помочь, прежде чем он меня убьет.
- Ели хочешь, можешь принять душ и постирать одежду, - слышу позади себя голос Яра, но боюсь обернуться.
- Можешь переодеться вот в это, - говорит он, и на маленький диванчик рядом с окном летит какая-то черная вещь.
***
Я приняла душ, используя простое мыло, не желая пользоваться его шампунем и гелем для душа. Закидываю всю свою одежду в машинку и только сейчас понимаю, что он дал мне черную рубашку. И как мне теперь выйти отсюда в таком виде? Рубашка еле прикрывает бедра. Снимаю с головы большое полотенце и повязываю его внизу. Выхожу из ванны, в надежде зайти на кухню и отсидеться там. Но проходя мимо гостиной, останавливаюсь, замечая, что мой убийца спит на диване. Он лежит неподвижно и размеренно дышит. А главное, рядом с ним на краешке дивана лежит его телефон. Как загипнотизированная смотрю на мобильный с глупой надеждой схватить телефон и отправить Кэт сообщение. Отголоски здравого смысла кричали мне, что так нельзя, и если он проснется, то я уже никогда и никому не смогу ничего отправить. Но думала я одно, а делала совсем другое.