Должно быть, потрясение отразилось на ее лице: глядя на нее, Верган скорчил гримасу.
- Кажется, тебе придется привыкнуть к этой мысли. Иди, поварись в ней. Сегодня отпускаю тебя. Ты слишком злишься и ревнуешь, чтобы заниматься с тобой сексом.
Да неужели? А изнасиловать ее злость и ревность не помешали? И с чего он вообще взял, что она ревнует? Да Лисия будет только счастлива, если он уберется к своей Гералии. По-настоящему. Пусть заживут душа в душу, а ее он оставит в покое.
Верган наблюдал, как на лице девушки отразился ураган смятенных чувств. Она развернулась и выбежала за дверь. Глядя, как соблазнительно подскакивает аппетитная попка, он едва не передумал и не остановил ее.
Но не стал. Ей и впрямь нужно время, чтобы принять новую ситуацию. А он уже получил сегодня свое. Слишком быстро и слишком мало – не отказался бы трахнуть ее еще пару раз, так же жестко. Но успеется. Она никуда от него не денется.
Маг смотрел на дверь, и голенькая Лисия так и стояла у него перед глазами. Он все реже думал о ее сходстве с Лоран. И саму Лоран стал вспоминать реже. Тоска не утихла, она по-прежнему приходила в ночные или утренние часы – когда он ночевал один. И снедала его с прежней силой.
Но гораздо больше места в его мыслях занимала Лисия. Ее огромные голубые глаза, грациозная длинная шея, белоснежная кожа, розовые сосочки, нежные как бархат цветочных лепестков… Тонкая талия и упругая попка, и конечно, заветные складочки между ног. Такие сочные и влажные, когда он ласкал их.
Чем больше времени они проводили вместе, тем сильнее Верган хотел свою игрушку. Парадокс, но желание не остывало, не насыщалось. И его это пугало.
«Зачем вы притащили меня туда и не предупредили?» - кричала она. Верган спровоцировал ее. Ответил – он не ожидал, что ее это тронет. И не солгал.
Он на самом деле полагал, что Лисия встретит его помолвку равнодушно. И в то же время ждал ее ревности. Верил в нее. Он устроил проверку – ей и самому себе.
Она не осталась равнодушной. Это согрело ему душу. Но был и другой мотив его поступка. Более жестокий… и более уязвимый для него.
Он хотел ее задеть и унизить. Напомнить ее положение… себе самому. Он слишком увлекся. Стал забывать, что всего лишь завел себе игрушку. Надо было поставить ее на место. Показать, кто он и кто она.