- Ведьма. Это все, что я о ней знаю. Ее убили на войне, а меня отдали в Обитель…
«Я уже не смогу помочь тебе узнать о ней. Может, однажды ты все разведаешь сама. Будь уверена – Верховный ничего не сделает тебе за помощь моему сыну. Пострадает кто угодно, хоть сама Гералия, но не ты. А если не веришь мне и боишься его – я скажу, кто поможет тебе удрать. Переправиться на юг, в Ксанду… к Файлин и другим ведьмам. Преданным нашему делу и не сломленным».
У Лисии похолодели руки и ноги. Она пробормотала заплетающимся языком:
- Файлин мертва…
«Файлин жива. Верган лжет о ее смерти всему королевству, чтобы не поднялась смута. Он не сумел убить ее. Весь ее ближний круг – но не ее».
Лисия оторопело внимала мысленному голосу, не в силах вымолвить ни слова. Старуха продолжала:
«Если поклянешься спасти моего сына, и не говорить Верховному то, что я тебе сейчас скажу, я научу тебя, как добраться до нее. Если не захочешь бежать прямо сейчас, решишь вернуться к нему… скажи ему все обо мне. Как научила тебя перекидываться беременной и как сняла барьер… и как заплатила за это. Впрочем, последнее он увидит сам. Скажи, что сжалилась надо мной и Лейсом. Вняла моим мольбам. Он верит в твою доброту и наивность, ничего не заподозрит. А я научу тебя, как сбежать от него… И об этом тебе придется молчать – и принести клятву на крови».
Лисия не верила ушам. Сбежать от Вергана. Присоединиться к ведьмам, которые выжили в войне. А вдруг ее мать среди них? Если Верган лгал о смерти Файлин, ей могли точно так же лгать о смерти матери.
Но сбежать… Она боялась поверить в это хоть на секунду. Что за сила, что за могущество должно быть у тех, кто готов помочь ей сбежать… если верить Далиле – спятившей старухе. Впрочем, сейчас она уже не казалась спятившей. Обезумевшей матерью, готовой на все ради сына, да. Но ее рассуждения были выдержаны и здравы. Она понимала, что говорит.
- Что за клятва на крови?
В беззвучном голосе старой ведьмы мелькнула горечь.
«Я покажу, юная ведьма. Сегодня прольется много крови… если ты согласишься. Если нет – тоже. И это будет кровь моего сына».
Некоторое время Лисия, остолбенев, не смея перебить Далилу, слушала ее объяснения. То, что говорила старуха, звучало чудовищно. Когда та закончила, девушка не сразу смогла ответить: язык присох к небу.