Ajudar ieu значило «спаси меня».
T’estimi – «я люблю тебя».
Я коротко кивнул. Повернулся к дороге. Поймал веселый взгляд Жан-Поля. Новые идеи, предчувствие книг, Владимир, спросил он. Мне оставалось лишь улыбнуться. Получилось криво. Мы буквально воткнулись в какую-то щель между двумя автомобилями на стоянке у заброшенного завода – теперь здесь проводят концерты, объяснил Жан-Поль, – и высыпали из машины. Высадка в Окситании прошла успешно, и мы – под перекрестным огнем взглядов собравшейся у входа толпы – ворвались в зал. Нас встретили звуки джаза.
Концерт начался.
* * *
…слегка оглушенный после двух часов музыки, я пожал ладонь мэру Аспера, невысокому крепышу с руками-окороками и татуировкой на половину шеи – борода настоящего квебекуа, серьга в ухе, простецкие джинсы… он явно представлял собой сближение народа Франции с ее политическим классом, – и обменялся с ним несколькими фразами. Речь шла о культурных мероприятиях в городках с небольшим числом жителей. Я сказал, что, должно быть, собрать здесь людей непросто. Напротив, возразил он.
– Добрые французы любят истории, – сказал он.
Именно «истории». Я кивнул, глядя на его жену, спелую даму лет сорока, в короткой юбке, больше приличествующей какому-то рок-фестивалю. Без сомнения, ее наряд – как и внешний вид ее супруга – также способствовал сближению простого люда с выбранным им представителем. В Средние века роль такой юбки – или простецких джинсов – играл перстень или плюмаж. Что же. Раньше люди предпочитали престиж. Я коротко поделился этим с Жан-Полем, тот одобрительно хохотнул, после чего без всякого перехода схватил меня за плечи и повернул от мэра.
– А это Ева… твоя чтица… актриса… Владимир… твой автор, – представил он нас друг другу.
Поначалу я ничего не увидел.
Потом догадался поднять голову. Она оказалась выше меня как раз на эту самую голову. Я запечатлел ее взглядом, представляясь. Совершенно не в моем вкусе. Нескладная. Большая. Яркий рот. Намек на второй подбородок – существенный намек, я бы сказал. Белая полупрозрачная юбка чуть выше колена. Ноги-колонны. Не очень большая – для такой крупной фигуры – грудь. Сгоревшая кожа в треугольнике декольте: красная, какой бывает очень белая кожа, отразившая солнечный приступ. Вздернутые к вискам брови, сросшиеся на переносице. Она смотрела на меня внимательно, чуть склонив голову набок и сложив руки на животе… Венера Ботичелли… а может, и праматерь человеческая… и у меня возникло ощущение, что мы с ней – наедине в большом саду. Я улыбнулся.