Про меня написали в газетах и хотели
сделать репортаж по местному телевидению. Но, видимо, моя
обгоревшая борода и обалдевший вид отпугнули телевизионщиков.
Вот тогда мне тот приятель, сломавший руку, сообщил, полушутя, что,
наверное, это девчонка мне мстит. А я задумался. Только не о той
дурехе, а о медведе. Почему-то мне очень не хотелось, чтобы он
приснился еще раз.
Я даже решил съездить на дачу,
которая была на тот день практически заброшена, и отыскать на
чердаках-подвалах медвежонка среди барахла. Но как-то руки до
путешествия все не доходили. И ровно через неделю медведь снова
оказался в моем сне.
Та же жуткая комната. Медведь еще
более потрепанный, с обгоревшими лапами и мордочкой в саже. Один
глаз-пуговичка почти отвалился и болтается на ниточке. Складывалось
ощущение, что он держится из последних сил, но упрямо призывает
меня обратить на что-то внимание.
После этого сна я сделал верные
выводы. Я практически перестал выходить из дома, по нескольку раз
за день проверял, не забыл ли я где выключить газ или оставить утюг
работающим.
Но ходить в магазин у дома за
продуктами мне все равно приходилось. В один из таких походов на
меня напали в подъезде какие-то наркоманы. Били насмерть, желая
завладеть ключами от квартиры. Повалили и методично пинали ногами.
Мне воткнули нож в районе ключицы, сломали нос. Я тоже отбивался
изо всех сил. К счастью кто-то из соседей спускался сверху, услышал
шум борьбы и громко по телефону вызвал милицию. Нападавшие
бросились бежать, а я, полуживой, дополз до квартиры. В ванной на
стекле чем-то красным, возможно, помадой, было написано «я тебя
ненавижу». Меня не было в квартире минут пятнадцать. Я и поныне не
могу объяснить, откуда она появилась.
Кстати, наркоманов поймали и
посадили. А я, как только оправился от нападения, с пластырем на
носу и забинтованным плечом, отправился на дачу. Я перерыл там все
верх дном, и в самом дальнем углу в пыльном мешке из-под картошки
нашел игрушку.
Сначала я достал голову медвежонка,
оторванную «с мясом», затем тело, с наполовину вылезшей ватой через
многочисленные рваные дыры. Еще час я потратил, чтобы найти в
мелком мусоре на дне мешка пропавший шарик глаза, но так и не
нашел.
Я отвез медведя домой и самолично его
починил, хотя навыка такого у меня не было. Постирал, набил новую
вату, аккуратно зашил и даже слегка прошелся утюгом. На место
потерянного глаза я приделал черную повязку, как у пирата. А позже
с помощью знакомой из ателье медведь оделся в кожаную косуху с
маленькими заклепками.