Я указал Малькольму, что работающим не по найму он считается только потому, что Дикар отказался оплатить марку Национального страхования, но Малькольм тут же завел речь о том, что ему нравится Джон Мейджор, потому что его (Малькольма то есть) вырастила супружеская пара, которая жила в Хантингтоне, округе Мейджора. Пока Малькольм сражался в раковине с кастрюлей из-под «Пятнистой колбаски», я поинтересовался, каковы предвыборные обещания консерваторов.
– Они говорят, что не станут повышать налоги, – ответил он пронзительным голосом.
– Малькольм, – сказал я, – ты же и так не платишь налогов. Тебе выдают наличные на руки. Тебя нет ни в каких списках, а значит, ты можешь извлекать пользу из Министерства социального обеспечения. Как безработный ты получаешь бесплатные зубы, бесплатную доставку в больницу бесплатное все.
Тогда Мальком сказал:
– Ну да, и за лейбористов голоснуть можно.
1 мая, четверг
От Дин-стрит, Сохо, Лондон, до Глициниевой аллеи, Эшби-де-ла-Зух, Лестершир, добрался за три часа. Неплохо, учитывая, что всю дорогу я строго соблюдал скоростной режим. По пути слушал по радио «Беседа» рассуждения лейбористского кандидата от округа Эшби доктора Пандору Брейтуэйт – она распиналась о важности семейных ценностей. Я так возмутился, что чуть не поперхнулся леденцом «Опал фрутс», и выскочил на скоростную полосу. Вот и говори после этого о лицемерии!
До сих пор Пандора проявляла откровенное презрение к семейным ценностям. Ее первый муж, Джулиан, не скрывал, а точнее, бахвалился направо и налево своей гомосексуальностью. А нынешний Пандорин любовник, Джек Кавендиш, был трижды женат, и у него десяток признанных им детей, трое из которых пребывают сейчас в нарколечебницах. А старший отпрыск томится в турецкой тюрьме. Остальные дети Кавендиша, похоже, спутались со странными религиозными сектами. Младший, Том, служит священником в Халле.
Для меня загадка, как Пандоре удалось пройти отборочную комиссию Лейбористской партии. Она ведь выкуривает в день не меньше сорока сигарет.
Журналист спросил Пандору о нынешнем партнере.
– Он профессор филологии в Оксфорде, – ответила она сиплым голосом. – И я получаю от него огромную поддержку. И сама, – добавила она, – тоже всегда и во всем его поддерживаю.
– Вот это верно! – заорал я в радио. – Ему без твоей поддержки не обойтись, потому что этот урод – хронический алкаш и после восьми вечера не стоит на ногах.