Мы с королевой - страница 16

Джек невольно затрепетал от счастья, услыхав знакомый голос, лениво цедивший слова. Надо будет заняться этой своей особенностью. Есть, есть у него склонность впадать в телячий восторг от встреч и разговоров со знаменитостями, но, вероятно, теперь, когда он сам стал знаменитым…

Протягивая мужу сандвич с сыром и хрустящей картошкой, Пат спросила:

– А что ты собираешься делать с фунтом стерлингов, Джек?

Деньги хлынули из страны таким потоком, будто прорвало дамбу.

– Собираюсь в понедельник встретиться с японцами, – ответил он.

Королева с трудом поднялась с набитой вещами коробки, сидя на которой смотрела телевизор. Впереди столько дел. Она вышла в коридор и увидела, что Тони и Беверли волокут по узенькой лесенке наверх двуспальный матрац. Следом карабкался Филип с резной спинкой от кровати в руках.

– Лилибет, – сказал он, – я не нашел в фургоне второй кровати.

– Но я точно помню, что просила две, – нахмурилась королева, – одну себе, другую тебе.

– И как прикажешь нам сегодня спать? – поинтересовался Филип.

– Вместе, – ответила она.

Ковры оказались чересчур велики для крошечных комнатушек.

– Есть у меня один приятель, Спигги зовут, – сказал Тони. – Он аккурат по коврам мастер. В два счета бы вам все, что надо, подрезал и взял бы фунтов двадцать.

Королева взглянула с лестничной площадки вниз, на сваленные в прихожей гобелены; они походили на яркие расписные рулеты.

– А то и новые можно купить, – вставила Бев. – Вы уж извините, но я что хочу сказать? Ваши-то малость потерты, верно? Местами чуть ли не до дыр.

– Да за двести пятьдесят Спигги вам бы весь дом коврами устлал, в лучшем виде, – решил подсказать Тони. – У него есть отличный мохнатый палас, оливково-зеленый, у нас в гостиной такой же.

Часы уже показывали половину одиннадцатого, а мебель все еще стояла в фургоне. Водитель спал, уронив голову на руль.

– Филип?

Королева устала – она в жизни еще так не уставала. И никак не могла принять решение. Ей хотелось укрыться в своей комнате в Букингемском дворце, где уже приготовлена для нее ночная сорочка. Хотелось скользнуть под полотняную простыню, упасть головою на мягкие подушки и заснуть навсегда – или на худой конец до утра, когда принесут поднос с чаем. Филип сидел на лестнице, сжав голову руками. Он помогал таскать ковры из фургона и теперь был совершенно измучен. А он-то думал, что сохранил хорошую форму. Теперь ясно, в какой он форме.