монархии?
Компьютерные человечки исчезли, уступив место взволнованным политикам, которых осаждали журналисты. Гаррису стало скучно, и он запрыгнул обратно на постель. Повертевшись на мягчайшем пуховом одеяле, пес наконец угомонился и лег. Королева ласково погладила его на ночь. Затем сняла очки, выключила телевизор, улеглась в полной темноте и приготовилась заснуть. На нее сразу нахлынули семейные заботы. Королева прошептала молитву, которую затвердила более шестидесяти лет назад под началом своей гувернантки Крофи:
А ежели вдруг я умру во сне,
Возьми, Господь, мою душу к себе.
И прежде чем сон окончательно сморил ее, королева, вздохнув, подумала: а что сталось бы с нею и ее семьей, если бы на выборах победили республиканцы? Этот кошмар преследовал королеву и ночью.
Джек Баркер бросил сигарету на шелковый коврик и придавил ее каблуком. Королева страдальчески поморщилась. В воздухе повис едва ощутимый запах тлеющей ткани. Во взгляде королевы сквозило презрение. У Джека забурчало в животе. Еще когда он зубрил таблицу умножения на девять, у них в классе висел ее портрет. Маленький Джек нередко посматривал на него в поисках поддержки и вдохновения.
Принц Чарлз наклонился и поднял окурок. Оглянулся – куда бы его выкинуть, ничего подходящего не нашел и сунул себе в карман.
– Лилибет, – взмолилась принцесса Маргарита, – мне до смерти хочется курить. Ну пожалуйста!
– Можно нам открыть окна, мистер Баркер? – спросила королева. Ее идеальное произношение пронзило Джека, словно хрустальная игла. Он ничуть не удивился бы, увидев, что из раны сочится кровь.
– Ни в коем разе, – ответил он.
– А мне положен отдельный дом или я обязана жить с дочерью и зятем?
Королева-мать одарила Джека своей знаменитой улыбкой, но руки ее нервно теребили широкую ярко-голубую юбку, скручивая ткань узлом.
– Вам, как пенсионерке, положен одноэтажный домик. Все граждане нашей страны имеют на это право, и вы тоже.
– Ах, одноэтажный? Прекрасно. Лестницы мне уже не по силам. А прислуга будет жить в доме или отдельно?
Засмеявшись, Джек бросил взгляд на свою республиканскую свиту – шесть мужчин и шесть женщин, тщательно отобранных для участия в этой исторической церемонии. Они рассмеялись вместе с Джеком.
– Вы, видать, не понимаете. Прислуги не будет вообще – ни фрейлин, ни поваров, ни секретарей, ни горничных, ни шоферов.