Состав тронулся, чуть качнув пассажиров. В отличие от других,
дед не был готов к этому. Он навзничь повалился со своим рюкзаком
назад. Народу было не то чтобы битком, но стояли вполне плотно.
Поэтому сработал эффект домино. Несколько людей в проходе тоже
завалилось.
— Да что же это такое? — раздался чей-то сдавленный голос из-под
деда.
— Я щас-щас, погодь. Щас встану, — дед пытался подняться на
ноги. Ему помогали рядом стоящие пассажиры.
— Ногу-у-у-у! Ногу-у-у-у убери-и-и-и! — орал уже сдавленным
голосом всё тот же человек из-под деда.
— Ох ты! — спохватился дед, заметив, что уперся коленом в пах
тому человеку, пытаясь встать.
Наконец все поднялись.
— Садитесь, пожалуйста, — уступил кто-то деду место.
— Я чё-то не поняла, — продолжала возмущаться бабка. — Мне тоже
надо пол вагона повалить, чтобы сесть?
Народ, видимо, решил не проверять, и сразу освободилось
несколько мест вокруг бабки.
— Садитесь голодранцы, — предложила нам бабка, заняв свободное
место.
— И ты чахлый, тоже садись, — бабка кивнула на свободное место,
приглашая сесть дяденьку в очках и с портфелем.
— Мне сейчас выходить, — сказал, покраснев, дяденька и стал
протискиваться к дверям.
— Иди милок. Кушай больше, — напутствовала его бабка.
Мужчина возмущенно оглянулся, но решил промолчать.
— И долго нам ехать в тоннеле? — обратилась бабка к папе. — Как
кроты в норе.
— Валентина Николаевна, это метро, — пояснил папа. — Мы все
время под землёй будем ехать.
— Смерти моей хотите, — вздохнула тяжело бабка.
— А мне нравится, — улыбался дед с сидения напротив, выглядывая
из-за стоящих людей. — Только жарко. Я тулуп, наверное, сниму.
Дед встал и попытался расстегнуться.
— Да что вы тулупом своим мне в лицо тычете? — возмутилась
сидящая рядом с дедом тетенька. — Перестаньте руками махать и
поставьте уже свой вонючий рюкзак на пол.
— Дык жарко же. Я раздеться хочу, — пробубнил дед, крутясь и
пытаясь пристроить рюкзак. — И никакой он не вонючий.
— Не нравится, езди на такси, — заступилась бабка за деда. —
Ишь, какие мы нежные. Лучше помогла бы пенсионеру.
— Да ладно, я передумал, — сказал дед, усаживаясь обратно.
Народ улыбаясь поглядывал на деда, а не бабку с опаской. Бабка,
скорее всего, внушала меньше доверия, чем дед.
Без особых приключений мы доехали до Таганской и нужно было
делать переход.