– Что вы хотели узнать, мисс? – спросил он, протягивая ей воду.
– Спасибо. Это трудно объяснить. Я хочу разузнать что-нибудь о мистере Пэррише. Он… его здесь уважают?
– Думаю, можно так сказать, – ответил мистер Уоткинс. – Прилежно исполняет свои обязанности церковного старосты. Регулярно посещает церковь. Делает щедрые пожертвования. Намедни принес хористам корзину апельсинов. Хороший человек. Больше мне сказать нечего, мисс.
– А у него есть семья?
Он замолчал, оценивающе поглядывая на нее. Салли терпеливо дожидалась ответа.
– Я слышал, миссис Пэрриш существует, – наконец ответил он.
– Вы ее видели?
– Нет. Могу я поинтересоваться, почему вы спрашиваете, мисс? Понимаете ли, я не уверен, что поступаю правильно, рассказывая вам все это. Мне было бы гораздо легче, знай я, что вам нужно.
– Конечно. Все очень просто. Мистер Пэрриш утверждает, что женат на мне, в то же время я знаю, что это не так. Я с ним не знакома. Его соседи не захотели со мной разговаривать, и я подумала… Я подумала, что, может, здесь мне что-нибудь расскажут.
Он закивал.
– Понимаю. Что ж, довольно необычная ситуация, скажу я вам. Не знаю, поможет ли вам викарий… Он на дружеской ноге с мистером Пэрришем. Частенько подшучивает над ним. Говорит: весь мой приход – это мистер Пэрриш. На прошлой неделе сказал: мой приход без мистера Пэрриша приходит в упадок. А те апельсины, что он принес, викарий назвал пэрришскими фруктами. Они долго смеялись вместе. Викарию нравится так шутить. Они с Пэрришем друзья.
– Значит, он мне не поможет, – сказала Салли. – Теперь я это понимаю. И давно мистер Пэрриш церковный староста?
– Дайте-ка подумать. Он приехал сюда два года назад, откуда-то с южного побережья, если я не путаю…
– Из Портсмута.
– Точно. И сразу же познакомился с викарием. Человек он решительный, можно так сказать, быстро налаживает со всеми хорошие отношения. Вроде у него даже было рекомендательное письмо, так мне сам викарий сказал. Он любит всякие такие бумажки, наш викарий. Интересно…
Он взглянул на старенькое бюро в углу. Затем собрался с мыслями.
– Послушайте, я сделаю кое-что, чего не должен делать, – сказал служитель. – Единственно потому, что не люблю мистера Пэрриша. Я не должен так говорить, понимаю, мой христианский долг – уважать каждого, но ничего не могу с собой поделать. Не доверяю я ему, и все тут.