– Да, полчаса на электричке, – подтвердил Самохин.
– А что там?
– Пара пустяков… Значит, так… Ты выходишь из первого вагона, садишься на автобус номер два и едешь до магазина «Маринка». Остановка так и называется, «Магазин „Маринка“». Это будет улица Парковая. Тебе нужен дом четырнадцатый…
– Подожди, запишу, – Евлентьев сунул было руку в карман, но Самохин остановил его.
– Не надо… Запоминай.
– Слушай, я чувствую себя Штирлицем! – хохотнул Евлентьев.
– Чувствуй себя кем угодно… Это твое дело, – проговорил Самохин, и Евлентьев явственно уловил в его голосе отчужденность. Жестковато ответил Самохин. Он, видимо, сам понял, что слегка перегнул, и, как бы извиняясь, толкнул Евлентьева плечом. – Ты не имей на меня зуб, ладно? Я сегодня плохой, поэтому могу говорить только о деле, да и то с трудом.
– Понял, – ответил Евлентьев с преувеличенной исполнительностью.
– Так вот… Улица Парковая, дом четырнадцать, квартира двадцать восьмая…
– Кого найти?
– Никого не надо искать.
– Взорвать квартиру и уйти? – Евлентьев никак не мог проникнуться серьезностью Самохина.
– Слушай, Виталик… Значит, так… Кончай хохмить. – Самохин остановился, исподлобья посмотрел на приятеля. – Понял?
– Так точно!
– Вот и хорошо… Пошли назад. Электричка на Одинцово через десять минут. Найдешь почтовый ящик двадцать восьмой квартиры и сунешь вот этот пакет, – Самохин вынул из внутреннего кармана куртки плотный узкий конверт, напоминающий свернутую в несколько раз газету. – Сунь в карман подальше.
– И все?
– Да, это все. Пока. Задерживаться в подъезде не надо, сразу на станцию и в обратную дорогу. Не вздумай по дороге продавать что-нибудь. У тебя хороший вид, – Самохин окинул взглядом Евлентьева. – Вроде ты есть, вроде тебя нет… Никто не запомнит, не уличит, не опознает.
– А почему это хорошо? Меня что-то подстерегает?
– Видишь ли… Есть вещи, которые надо делать так, чтобы этого никто не видел.
– А если пакет кто-нибудь похитит из ящика? Сейчас это на каждом шагу… Газеты тащат, письма, рекламные плакатики… Мышей дохлых в ящики подбрасывают, кошачьи какашки…
Теперь Самохин и Евлентьев возвращались другим переходом, который вывел их прямо к шестой платформе, к стоящей с распахнутыми дверями электричке.
– Это твоя, – сказал Самохин. – У тебя есть три минуты, чтобы пройти к первому вагону.