— Холошо, да — ответил малыш на оба вопроса, радостно улыбнулся,
и стараясь обнять маму за голову, прижался к ней.
— Я холодная, — Ира поставила ребенка на пол, вошла в комнату, —
привет, Кот! — поздоровалась она с мужем и добавила, — снаружи
мороз, впрочем, как всегда.
Проклятый не успел ответить, как на пороге появилась Оксана —
Ирина сестра. Она впервые увидела ставшего маленьким Михаила
довольно давно, но каждый раз при виде крохотного мужчины, ее глаза
на миг расширялись, в них читался один и тот же вопрос: — «Как
такое может быть? Как это возможно?».
Миша в свою очередь глянул на нее и вздохнул. Шрам не девичьем
лице практически затянулся, от него осталась лишь тонкая, белая
полоска. Ира, благодаря которой уродливый порез превратился в
аккуратную, тонкую линию, уверяла что через пару недель, максимум
месяц, исчезнет и этот «след былой любви», и Миша надеялся что она
права. Милой и добродушной Оксане, совершенно не нужно такое
напоминание о ее бывшем парне, на поверку оказавшимся редкостным
дерьмом.
Увидев Оксану, малыш обрадовался еще больше, начал теребить ее,
прося взять его на руки. Надеясь что тетя окажется более
сговорчивой чем мама.
Так и случилось, девушка с улыбкой подняла его, стараясь не
прижимать к холодному пальто и посторонилась пропуская в комнату
следующую участницу их развеселой компании. Девочку лет десяти —
двенадцати.
— Привет, мелкий — она помахала Мише правой рукой, пряча левую
за спину.
— Привет, егоза! — Миша не обиделся на мелкого, и
воспользовавшись тем, что Валик отвлекся на тетю, вышел из-за
своего импровизированного укрытия.
В глазах маленькой красотки мелькнули озорные искорки. Снежок,
который она все это время прятала между большим и указательным
пальцами левой руки, взлетел в воздух, описал высокую дугу, ударил
лилипута в грудь, сбил с ног, засыпав снегом.
— Анька — вскрикнула возмущенная Ира, — прекрати баловаться!
— А она, похоже не продолжает — ответил Миша, поднимаясь и
пытаясь стряхнуть снег. — Если, конечно, не принесла пару снарядов
в карманах.
— Я больше не буду, — покаянно произнесла девочка, но смеющиеся
глаза говорили обратное. — Пусть Мишка тоже в меня кинет — и Аня
склонилась над Проклятым, подставляя веснушчатое личико, и картинно
жмурясь.
Проклятый, которому удалось очистится от снега лишь улыбнулся и
кидаться не стал. — Во-первых, не хотелось лепить снежок и морозить
руки, а во-вторых, все равно бесполезно. Вместо этого шутливо
пригрозил: