Ира хотела ответить, скорее всего какую-нибудь успокаивающую
банальность, но тут, с детской непосредственностью вмешалась
Аня:
— Мы кушать собираемся, или как? — раздался возмущенный детский
голос, и она, подошла к столу с Валиком на руках.
Миша еле успел нырнуть за стакан, оттуда погрозил вредине
кулаком. Та не осталась в долгу — показала язык.
— Собираемся, ты умылась? — вставая уточнила Ира.
— Я не пачкалась, — попробовала отшутиться девочка, но под
Ириным взглядом вздохнула, и убежала принимать водные
процедуры.
— Мы сейчас, погоди Кот, — и Ира ушла вслед за Аней.
Оксана же успела за это время умыться и сейчас двигала стулья.
Уходя, они всегда убирали от стола все, что могло помочь малышу
забраться наверх. Очерченный мамой круг безопасности, не давал
ребенку приблизиться к огню или выбраться из комнаты. В остальном
приходилось действовать по старинке: все, что можно прибить —
прибивается, остальное убирается из зоны доступности. В их данном,
конкретном случае, под все попадал так же и Миша.
Все расселись, Оксанка дорезала хлеб и раскладывала по тарелкам
кашу, судя по вкусу, из армейских условно-съедобных пайков. Аня
играла с Валиком, дети сдружились в последнее время, хотя не
обходилось и без конфликтов, но они были крайней редкостью.
Проклятый привычно уселся в небольшом закутке, образованном с
помощью посуды и нескольких досок. Малыш ел за общим столом, сидел
на коленях то мамы, то тети, или вот как сейчас — у Анюты, и Миша
прятался от глаз малыша.
Сегодня решили устроить что-то вроде новогоднего вечера. Среди
многочисленных запасов каши, тушенки, спирта и воды, неизвестно как
затесалась пара ящиков шампанского, и один с банками красной икры.
Хлеб хранился среди запасов еды в замороженном виде. Он был вполне
съедобен после разморозки, и для всей семьи, никогда ранее с таким
не сталкивающейся, это оказалось приятным сюрпризом. Миша сам
нарезал себе бутербродов, на каждом куске хлеба гордо красовалась
одна икринка. Аня сострила по этому поводу, но успевший попробовать
шампанского отец семейства — никак не отреагировал на это.
Сейчас он смотрел на нее, и в очередной раз удивлялся, как
быстро испуганная, боящаяся собственной тени девочка, расцвела,
осмелела, и превратилась в очаровательную, маленькую вредину.
За столом обсуждали сегодняшний поход. Делалось это по большей
части для Проклятого, который собирал информацию в надежде на
озарение. Озарение пока не приходило, поэтому большую часть
времени, Михаил коротал за написанием и вычитыванием истории их
жизни. Несмотря на отсутствие цивилизации, электричество все-таки
было, ноутбук работал, и Миша усердно ходил по кнопкам. К сожалению
голосовое управление настроить было нельзя, сломался микрофон, но
Проклятый успокаивал себя, что будет в прекрасной физической
форме.