Хозяин, по всей видимости этот самый Жюль, окинул остальных вопросительным взглядом:
– Нет… В общем, нет.
– Долго здесь пробыл?
– Минут двадцать.
Выйдя на улицу, Мегрэ увидел, что около раненого остановился велопатруль – двое полицейских в промокших накидках.
– Ничего не могу сделать, – поднялся с корточек Пардон. – Его несколько раз пырнули ножом. Сердце не задето. На первый взгляд, ни одна артерия не перерезана, иначе было бы больше крови.
– В сознание придет?
– Не знаю. Я боюсь его трогать. Когда он будет в больнице…
Две машины – полицейская и «скорая помощь» – прибыли почти одновременно. Картежники, боясь промокнуть, стояли на пороге кафе и издали наблюдали за происходящим. Подошел только хозяин, прикрыв голову и плечи мешком. Он сразу же узнал куртку.
– Это он…
– Он вам ничего не говорил?
– Нет, он только заказал коньяк.
Пардон инструктировал санитаров, которые вытаскивали носилки.
– А это что такое? – спросил один из полицейских, указывая на черный предмет, похожий на фотоаппарат.
Раненый носил его на ремешке через плечо. Это был не фотоаппарат, а кассетный магнитофон. Его мочил дождь, и, когда человека стали укладывать на носилки, Мегрэ воспользовался случаем и расстегнул ремешок.
– В больницу Сент-Антуан.
Пардон вместе с одним из санитаров залез в машину, другой сел за руль.
– Вы кто? – спросил он у Мегрэ.
– Полицейский.
– Садитесь тогда рядом со мной.
На улицах было пустынно; не прошло и пяти минут, как «скорая», за которой ехала полицейская машина, остановилась перед больницей Сент-Антуан. Здесь тоже Мегрэ вспомнил многое: белый плафон перед входом в приемный покой, длинный, плохо освещенный коридор, где несколько посетителей покорно и молча сидели на скамейках, вздрагивая всякий раз, когда открывалась дверь и из нее выходил кто-нибудь в белом.
– Имя и адрес знаете? – осведомилась немолодая женщина, сидевшая в стеклянной кабинке с окошечком.
– Пока нет.
Из коридора вышел практикант-медик, вызванный звонком, и с сожалением погасил сигарету. Пардон представился.
– Вы ничего не делали?
Раненого уложили на каталку и повезли к лифту: Пардон, шедший следом, издали сделал Мегрэ неопределенный знак, как бы желая сказать: «Скоро вернусь».
– Вам что-нибудь известно, господин комиссар?
– Не больше, чем вам. Я обедал у приятеля-врача, который живет в этом квартале, когда к нему пришли и сказали, что на улице Попинкур лежит раненый.