— Не видели девушку, красивую такую, в шортах и с ногой, зафиксированной белым эластичным бинтом?
— Как же не видеть? — отвечает та, чью голову украшает белый платок в красный горошек. — Уехала на такси, вон тут стояло.
Сбежала! Улизнула! Из-под носа удрала даже с больным коленом!
Спрашивается, зачем?
Я ничего плохого с ней делать не собирался, все только самое хорошее и приятное.
— Переборщили вы, Захар Викторович Грачев, переборщили… — бурчу себе под нос, бредя к оставленной на стоянке машине. — Напугали девушку своей заботой по полной программе.
Ну ничего, я ее найду.
Для такого дела у меня очень подходящая профессия, кстати, — частный детектив.
Ясмина
— Остановите возле номера пять, пожалуйста, — прошу таксиста.
— Возле одноэтажного, с зеленым забором?
— Да, — киваю. — Только у меня с собой денег нет, вы подождите минутку, муж выйдет, заплатит, я попрошу.
Престарелый армянин смотрит на меня хмурым взглядом, но все же кивает.
Кое-как выбираюсь из такси и с тяжелым сердцем бреду домой. Что там будет?
Нога снова начинает болеть, но кое-как передвигаться могу. Ковыляю в коридор, через гостиную прямиком в спальню мужа. Он там. Слышу, как собирает дипломат перед работой.
Открываю дверь и вижу его невысокую фигуру у стола. Мы с ним одного роста, если я без каблуков, и поэтому мне каблуки нельзя. Не то чтобы я их сильно любила, или они у меня вообще когда-то были… Но нельзя. Одно из правил-ограничений, которые я приняла, чтобы иметь возможность жить в этом доме.
— Дим, я приехала на такси, заплати таксисту, пожалуйста, — прошу жалобно, замерев у дверного косяка.
— Ясмина, где ты была? Какого рожна так долго шлялась без телефона? Ты же знаешь, я волнуюсь, когда тебя долго нет, — говорит он вроде бы спокойно, и в то же время голос его звенит раздражением, а сам он обеими руками упирается в столешницу.
Вижу, как его пальцы белеют от напряжения. Наконец Дима оборачивается ко мне, удостаивает взглядом.
— Что с тобой случилось? — Его карие глаза в эту секунду кажутся больше обычного, и даже не из-за очков, которые неизменно висят у него на носу.
— Я упала, — невольно всхлипываю.
Не буду говорить ему про нападение. Он, конечно, не станет вызывать полицию, ведь знает мое к ней отношение. Но больше долго гулять одной не отпустит, ведь и правда беспокоится обо мне.