Тем же вечером даже выставили в спарринг с Вадимом – хотя тот не
сильно хотел и всячески пытался откосить от строевой и доспехов.
Может, по причине его вялого энтузиазма, а может из-за тяжести
копья, но первая же серия ударов свалила его на бетонный пол,
заставив убрать из-под удара ногу и тут же свалив тычком в плечо.
Зал дружно прогудел что-то одобрительное, и только постанывающий на
полу Вадим был недоволен.
Тут же появились другие кандидаты на спарринг, и вроде даже
закружили мы с Матвеем в центре зала. Я – выписывая восьмерки
кончиком копья, а он – положив лезвие меча сверху на круглый щит.
Но тренер почти сразу оборвал поединок и развел нас в стороны.
Претензий к Матвею у него не было, но вот горячное и недовольное
«ты зачем начал думать?!» слегка обескуражило уже меня. «Не надо
думать! Нет у тебя столько опыта для этого! Вставай к стене и давай
заново все комбинации!».
В общем, так до закрытия и калечил стену, добавляя имеющемуся
рельефу глубины. Без энтузиазма, секундомера и пригляда, но
понимая, что нужно, оттого не ленясь ни мгновение.
Под конец занятий тренер решил подбодрить.
- О тебе уже Лена интересуется, - подмигнул Михаил после того,
как я уже собирался идти в душевую.
«Какая Лена?» - чуть не сорвалось с языка, но я вовремя
спохватился и изобразил внимание.
- Слухи летят быстро, - с улыбкой хлопнул тренер по плечу.
«- Блин, еще эта Лена», - пробормотал я устало, стоя под струями
горячей воды. – «Хотя, если все завтра закрою Там, то возвращаться
в клуб нет смысла.»
Но на последней мысли понял, что слегка лукавлю. Только
разобраться бы с самим собой – где именно.
Ночь провел в своей квартире, с некоторой заминкой пройдя мимо
Лилиной двери. Кошмары не посещали, разве что холодновато слегка,
но это уже не из-за навеянной Той стороной стужей, а просто от
одиночества и отключенного на днях отопления.
Субботнее утро тоже не сложилось. На улице стояла серая хмарь от
погоды, все еще не желавшей определиться – быть ей весной или
оставаться за порогом зимы. В холодильнике ожидаемо было пусто, два
дня в чужой квартире не позволили обновить краткосрочные запасы, а
для чего-то большого и вкусного просто не было настроения. На часах
было шесть, до открытия кафе оставалось более четырех
часов.
Хотя, если честно, кушать не хотелось. В животе засело ощущение
тоски и некой неправильности, а озвучить самому себе причину такой
эмоции не позволял здравый смысл. Вернее, сказать-то можно, но
принять разумом то, что я не хочу заваливать ходы за порталом – уже
никак.