И вот это последнее… заканчивается для моих сильных людей полным обломом: ничего-то они, родные, не узнают! Типы из “Пассата” как были инкогнито, так ими и остаются!
Возможно? Скорее всего!
А я?
А я продолжаю жить как в камере смертников, – в любой момент могут повести на эшафот.
Нет уж! Увольте! Оставлять за спиной смертельно опасные непонятки я не привыкла. Остается попробовать избавиться от них прямо сейчас …
…самое неразумное, что можно придумать, – поежилась девушка. – Такое может взбрести в голову только мне. Ну и как же избавиться от этого геморроя? Вылезти из кустиков, в которых, надеюсь, меня еще не засветили, и покаянно (с волыной за спиной) направиться к красному “Фольку”, чтобы развести с этими типами дипломатию? Хрен! Дипломатии не будет! Однозначно, как говорит Жириновский! Меня просто повяжут и увезут. И одному Богу известно, что там со мной сделают. Кроме последней фазы: когда из меня высосут всю нутрянку, то для моей оболочки определят лежанку[8] в самом глухом лесу или, не мудрствуя, кремируют ее в какой-нибудь кочегарке. Это вариант один. Вариант два – куда проще. В меня вольют бутылку султыги[9] и прямо на этом же шоссе, кривую в дрова, переедут своим красным каром. Я отправлюсь на небеса, а у местных лягавых будет очередной висяк. И обставят все это как рядовое ДТП с выскочившей на дорогу залитой по самые гланды бабенкой.
Дудки!
Что еще? – Девушка переложила “Глок” в правую руку и стала отогревать дыханием левую ладонь. От холода все тело уже начинало трясти, как в приступе энцефалопатии. – Подобраться поближе и первой объявить войну? Смешно! С таким мандражем я не попаду и в лошадь. Так что идея с войной отметается сразу.
Что еще?!!
Остается вернуться к “Форду”, немного согреться и все же идти на прорыв. Или смириться и принять к исполнению то, о чем думала в начале, – окольными путями добираться до Питера, взывать о помощи и обрекать себя на “прозябание в камере смертников”. И утешаться надеждами, что этих уродов из “Фолька” все-таки вычислят».
Так же осторожно, как двадцать минут назад, она выползла из кустов и поспешила назад, к тому заметному дереву, на котором оставила свое теплое полупальто. Дерево пришлось поискать, и на это она убила лишние десять минут.
А потом судьба, как обычно, смешала все планы.