- Вот, полюбуйтесь. Четвертый тип. Единственный в вашей
партии.
На лице смотрящего появилась ухмылка. Он неторопливо снял с себя
пояс с бластером и передал одному из помощников. Кажется, это был
Бро.
- Давай! Нападай на меня! – неожиданно приказал Фарт, встав в
стойку и выставив вперед кулаки.
Сорок четвертый поднял нерешительно руку. Потом отшагнул чуть в
сторону…
- Нападай, я сказал! – в голосе вислоусого прорезались
нетерпеливые нотки.
Узник широко размахнулся и…
Ответный хук был силен. Сорок четвертый не успел среагировать.
За миг до удара горло скрутило спазмом, а рука замерла на полпути к
цели. Скорее всего, кто-то из надзирателей незаметно нажал на
пульт. Это было нечестно и подло, но сказать об этом во
всеуслышание стало бы ещё большей глупостью, нежели попытаться
просто уклониться от схватки.
- Нападай!
Шаг. Замах. Укол в шею… Удар.
Ребра ноют, словно по ним били кувалдой.
Дышать невозможно, легкие отказываются пропускать воздух.
- Нападай!
В голове взрываются тысячи мелких петард.
- Нападай!
Сломанная в колене нога выворачивается набок.
- Нападай!
Прямо в глаза летит подкованый сталью сапог…
Рот наполняется чем-то солёным и липким.
Осколки зубов режут гортань.
Из развороченного горла вырывается хрип.
В груди булькает.
В затылке хрустит.
Сознание гаснет…
Сорок четвертый очнулся на полу собственной камеры. Там же, где
в прошлый раз. Всё те же топчан, стол, слив, кран, стены, рычажок
приемника-утилизатора. Сколько времени он провёл в полной отключке,
узник не знал. Тело болело, шею по прежнему охватывал АПБ, только
сейчас причиной боли служил не он. Просто не все ещё кости
срослись, не все мышцы успели налиться силой, не все внутренние
органы восстановились до прежнего здорового состояния. Сорок
четвертый чувствовал себя брошенным на произвол судьбы инвалидом,
изо всех сил цепляющимся за жизнь, пусть и ущербную, но свою. А ещё
ему снова хотелось есть. Безумно хотелось. Как будто от этого и
вправду зависело, выживет он или нет…
С огромным трудом, сжав зубы, чтобы не заорать благим матом,
уцепившись сперва за топчан, потом за стол, а дальше просто за
стены, пленник все-таки дотянулся до утилизатора, с усилием
повернул рукоять и… облегченно выдохнул. В нише лежал знакомый
брикет.
Никогда в жизни сорок четвертый не ел ничего вкуснее.