- Как успехи?
- Порядок. Контур закончили, бурим вруб.
- А ну-ка, дай посмотрю.
Взрывник отодвинул плечом бригадира, подошел к пласту, включил
«прожектор» и принялся осматривать законченные бурением шпуры.
- Борода, Слабый! Притормозили пока! – скомандовал Зар.
Семнадцатый и двадцать шестой выключили сверлильные агрегаты и
отошли в сторону, давая Деду возможность проверить вруб.
- Забойник дайте.
Ему протянули длинную деревянную «штангу».
- Добуривайте этот и этот. А этот – туфта. Нужен новый, –
сообщил Дурк, закончив с проверкой.
С ним не спорили. Перебурили всё молча.
- Отходим. Мелкое забираем, слабое прячем, – приказал Зар, когда
взрывник ещё раз проверил шпуры и продемонстрировал жестом –
норма!
Шахтеры быстро собрали инструмент, прикрыли питающий кабель и
отошли от забоя. Молчун Сагиш отогнал погрузочную машину. Возле
пробуренных скважин остались взрывник и Раф.
- Эй! Маякните кто-нибудь мутнозвону, чтоб линию вырубил, –
крикнул ушедшим Дед и, повернувшись к Рафу, добавил. – Вот ведь,
мульда зелёная. Каждый раз забывают.
Сигнальная лампа погасла через минуту. Включенным остался только
«писюн» – закрепленный на кровле пласта сквироновый датчик. Все
внутришахтные газоанализаторы имели взрывобезопасное исполнение, и
отключить их мог только полный дурак.
- Ну что, начнем потихоньку…
Дурк крякнул и приступил к работе.
Раф был у него на подхвате. Вынимал из ящика конфигурат-капсулы,
формировал взрывчатые жгуты, растягивал и проверял провода. Дед
заряжал забой: раскладывал по шпурам заряды, снабжал детонаторами,
соединял во взрывную цепь.
- Вроде нормально, – «залепив» последнюю скважину, он вытер со
лба трудовой пот и глянул на Рафа. – Прозванивать будешь?
«Ученик» засмеялся. Ещё одна «стандартная» шутка.
- Ну, нет так нет, – ухмыльнулся взрывник. – Тогда собирай и
пошли.
Собирать требовалось обрезки провода, опустевшие капсулы, крошки
конфигурата… короче, всё, что было принесено с собой, но не попало
в работу … Всё, кроме капсюлей-детонаторов. Их Дед хранил в
отдельной шкатулке и никогда никому не доверял…
- Товсь! Палим!
Звук взрыва донесся до ждущих его шахтеров мгновением позже, чем
прокатившаяся по сводам волна. Сотрясение хоть и не сильное, но все
равно – неприятное. Всякий раз у Рафа складывалось ощущение, что
кровля вот-вот обвалится, и миллионотонная масса породы погребет
под собой и людей, и технику. Это чувство проходило только со
звуком: если прогрохотало, значит, уже не опасно. «Свою пулю ты не
услышишь», – именно с этим не слишком понятным воспоминанием
ассоциировались у сорок четвертого любые подрывы в выработках.