Звук был такой, словно десятки попугаев разом подняли грай, этот шум взорвал воздух и вплелся в ветер, эхом отражаясь от утесов, многократно умножаясь, перерастая в какофонию криков тысячи птиц.
Сабриэль тотчас же заставила колоколец умолкнуть и убрала его на место, но эхо прокатилось по долине из конца в конец, и она поняла: преследователь услышал звон. Сабриэль почувствовала, как враг точно определил, где она, и прибавил ходу: словно лошадь перешла с шага на галоп, напрягая мышцы. Существо перепрыгивало сразу через четыре-пять ступеней. Сабриэль мысленно видела его стремительное приближение, и столь же быстро в ней поднимался страх; и все-таки она подошла к тропе и поглядела вниз, извлекая из ножен меч.
Там, в снежных вихрях, обозначилась фигура, скачущая со ступени на ступень: невероятные головокружительные прыжки эти так и пожирали разделяющее их расстояние. Там, где ступало гигантское человекоподобное существо, разливалось пламя – точно горящее масло по воде. Завидев его и почувствовав мертвый дух внутри, Сабриэль не сдержала крика. «Книга мертвых» открылась в ее памяти на самых страшных страницах, и жуткие описания потоком захлестнули ее разум. Это был мордикант – создание, способное свободно ходить как в Жизни, так и в Смерти; некий некромант вылепил тело из болотной глины, смешанной с человечьей кровью, влил в него Свободную магию и поместил внутрь мертвый дух, чтобы тот мог управлять телом.
Сабриэль однажды уже доводилось изгонять мордиканта, но это случилось в сорока милях от Стены, в Анцельстьерре, к тому же мордикант был слаб и уже угасал. А этот – мощный, только что созданный, так и пышет огнем. Да он же убьет ее, внезапно поняла Сабриэль, убьет и подчинит ее дух. Все ее планы и мечты, ее надежды и смелость исчезли бесследно, уступив место одуряющей бездумной панике. Девушка заметалась туда и сюда, точно удирающий от собаки кролик, но единственная дорога вела вниз, а от мордиканта ее отделяло уже не больше ста ярдов, и расстояние это сокращалось с каждым мгновением, с каждой упавшей снежинкой. Из пасти чудища вырывалось пламя, оно запрокинуло на бегу конусообразную голову и завыло – вой этот прозвучал как предсмертный вопль несчастного, сорвавшегося в пропасть, приправленный скрипом ногтей по стеклу.
Сабриэль, захлебнувшись криком, кинулась к утесу и замолотила по нему рукоятью меча.