На другой день, ближе к вечеру, к дому умалишенных на улице дю Бак подкатила закрытая карета. Из нее с чемоданом в руке вышел Шовиньер и направился прямиком в кабинет к Дюми, главному врачу этого заведения.
– Среди психически нездоровых заключенных, переведенных сегодня утром к вам, находится гражданка Монсорбье, ci-devant note 15, – не тратя лишних слов, депутат перешел прямо к делу.
– О да! – пухлое лицо пожилого доктора оживилось. – Ее случай…
– Дело не в ее случае. Она умерла.
– Как умерла? – ошарашенно воскликнул Дюми.
– А почему тогда вы посылали за мной?
– Посылал за? .. Но я никого не посылал за вами.
– У вас начинает слабеть память, Дюми. Нам обоим повезло, что этого нельзя сказать обо мне. – В его насмешливую интонацию неожиданно вкрались жесткие и слегка угрожающие нотки. – Вы попросили меня приехать, чтобы я опознал умершую и, как полномочный представитель правительства, скрепил своей подписью выданное и подписанное вами свидетельство о ее смерти. Мою же подпись заверит мой секретарь, который, я надеюсь, скоро появится. А теперь прошу вас проводить меня к телу усопшей.
Дюми строго и пристально посмотрел на своего посетителя. Шовиньер не случайно предложил переместить умалишенных из Аршевеше именно сюда, на улицу дю Бак: в его распоряжении имелись сведения, разглашение которых грозило доктору гильотиной. В то же время благодаря Шовиньеру в заведении Дюми увеличивалось количество пациентов, что обещало доктору солидные личные доходы. Поэтому он не сомневался, что Дюми предпочтет рискнуть головой, чем потерять ее, и выполнит все от него требующееся.
Дюми тоже знал это. Он понимающе улыбнулся и пожал плечами в знак согласия.
– Ответственность… – чуть робко начал он.
– Ляжет на меня, поскольку я заверяю свидетельство. Держите язык за зубами и можете ни о чем не беспокоиться. Когда же о ваших новых подопечных вспомнят – а это произойдет не ранее чем через месяц, – вы предъявите ваше свидетельство, не сомневаюсь, что дело этим и закончится, поскольку провести тщательное расследование обстоятельств смерти мадемуазель де Монсорбье за давностью события будет крайне затруднительно.
Дюми поклонился в знак согласия и повел Шовиньера наверх. Остановившись перед дверью одной из палат, он отпер ее и хотел было войти внутрь, но депутат остановил доктора.