– Извините, – сказал хозяин, – он у нас новенький.
– Ему бы лучше выучиться поскорее, – заметила Фишер, – а то он может не успеть стать стареньким.
Повернувшись спиной к Говарду и вышибале, Хок и Фишер пошли по залу, тесно уставленному столиками. Сидящие за ними провожали Стражей угрюмыми взглядами. Наконец капитаны добрались до стола, за которым расположился Шустрый Томми. Как обычно, Томми был одет по последней моде, пальцы унизаны тяжелыми кольцами и перстнями, которые можно при случае использовать вместо кастета. Компанию ему составляла яркая юная блондинка, чьи пышные формы едва вмещало платье, которое было ей явно мало. Томми неприветливо смотрел на Хока и Фишер, но не возражал, когда они подсели к его столику. Конечно, где-то поблизости находились один-два его телохранителя, но у Томми хватало ума не звать на помощь. Ведь Хок и Фишер могли неправильно истолковать такое поведение, и тогда ему пришлось бы подыскивать новых охранников. Никто никогда не шутил с Хоком и Фишер. Всегда было проще и безопаснее сказать им то, что они хотели узнать. Тогда можно было надеяться, что они уберутся поскорее и пойдут беспокоить кого-нибудь другого.
Шустрый Томми занимался брокерскими сделками и спекуляцией. Он получил свое прозвище за то, что умел быстро считать, хотя некоторые его недоброжелатели утверждали, что прозвище связано скорее с любовными похождениями. Это был плотный темноволосый человек невысокого роста с плутоватой улыбкой на квадратной физиономии. Его глаза ничего не выражали. Он вежливо кивнул Стражам:
– Мои дорогие капитаны, я так рад снова вас видеть. Можно угостить вином или сигарами? А может быть, немного горячего шоколада? Он хорошо согревает при такой паршивой погоде…
– Расскажи-ка нам о шпионе, Томми, – прервал его Хок.
– Боюсь, что ничего интересного о человеке по имени Фенрис сообщить не могу. Мне ничего не известно. Но я, конечно, могу порасспросить своих друзей…
– Не пытайся водить нас за нос, Томми, – почти ласково произнесла Фишер, – ты ведь знаешь, как нас расстраивает такое поведение.
– Клянусь могилой любимой мамочки… – с жаром продолжил было брокер.
– Твоя мамаша жива и здорова и продолжает выплачивать тебе проценты за те деньги, что ты одолжил ей когда-то, – оборвал его Хок.
Фишер задумчиво оглядела белокурую спутницу брокера.