Теперь на границе с Эстонией странная ситуация. На
гидроэлектростанции власть поменялась, но электричество на ту
сторону по-прежнему подается. Пленные ведут себя тихо, понимая, что
с ними чикаться не будут, но и выместить на них всю злобу и месть
не дают новые начальники. Зомби шарятся по окрестностям, но
нейтралитет держат.
Несколько попыток европейцев отбить своих и станцию успехом не
увенчались, да и те как-то были скорее неорганизованными – видно
кого- то возмутил вид приехавшей на маленьком автомобиле капральши
– свою снятую кожу она привезла с собой в полиэтиленовом мешке, но
медики тамошние ничего сделать не смогли. Померла через неделю.
В ответ на каждое нападение отпускали по одному из пленных.
Соответственно заковыристо искалеченным – тут рыжий палач всякий
раз неприятно удивлял окружающих тем, что набор увечий был разным,
но обязательно таким, чтоб прожил отпущенный неделю-две и наглядно
показывал собой, что бывает жизнь гаже смерти. Первое время
европейцы от этого бесились и делали глупости, но только несли
потери и получали очередной шедевр резни по живому. Потом
угомонились. Этот рыжий, как и большая часть «Чертовой дюжины» - а
так себя называли живые при мертвых, были уроженцами Нарвы и
Ивангорода, прибыли уже когда все кончилось и теперь в меру своих
сил мстили. Пытались родственников найти. Иногда – находили. Таких
брал под свое покровительство Четырехрукий. Но получалось плохо –
как ни корми, а кийры родственников не узнавали. Да и с подчинением
тоже не все было просто – как-то монстр в каске своим войском
управлял, но понять – каким способом люди с электростанции не
смогли. Было серьезное подозрение, что и «Чертова дюжина» тоже
понятия об этом не имела. Но во всяком случае часть мертвяков –
шестеро, как убедился наш визитер, могла себя сдерживать и не
кидалась кусаться сразу же. С остальными все было куда сложнее и
опаснее. А учитывая, что электростанция продолжала оставаться
лакомым куском и сил у европсов было еще много ситуация осложнялась
изрядно.
Понятно, что долго такое длиться не могло. Потому электрика – а
он был очень дельным мотористом и заядлым рыбаком – отправили за
помощью – и как раз в Кронштадт. В Ленобласти анклавов на побережьи
толком не осталось, а тут требовалось что-то солидное.