Вот вечно с Буршем так. Только создашь себе внятную картину мира
и его окрестностей, а он походя ее перевернет вверх дном. Так,
мимоходом. Озираюсь вокруг, но все тихо и спокойно. Раньше бывало
на таких вечерних обходах хоть одного зомби да встретишь, а теперь
все тихо и мирно, да. Спокойствие воцарилось. И шатающиеся силуэты
на улице – это практически всегда живые, но пьяные. И да- ка
коткрыли вытрезвитель – их стало меньше. Берегут кошельки.
Впрочем, Бурш как раз доволен, что не надо хвататься за оружие,
оценивать обстановку и объявлять тревогу той или иной ступени. Ему
как раз нравится размеренность и спокойствие. И пиво. Заканчиваем
традиционно – в том кафе, где с собаками не гоняют. Сестрички
мохнатые убегались, притомились, потому лежат спокойно, вывалив
длинные языки.
- То есть считать, что какой-то процент будет все равно погибать
и не пудриться? – уточняю его позицию.
- Можно было бы оставить как наказание. Типа - если вы начудите,
но вас к стенке ставить еще не за что, то будете ходить с
пистолетом такого образца, чтобы вовремя застрелиться и не
зомбироваться. Некий позорный столб, но передвижной и в кабуре –
усмехается Бурш шрамированной щекой.
Теплый денек, конец дежурства, спокойствие и благолепие.
Собираюсь отхлебнуть прохладного пивка и вместо этого выплескиваю
его себе на штаны — потому как неприлично вздрагиваю — совсем
близко громко грохает выстрел — то ли винтовка, то ли 12 калибр, и
мы все от этого подскакиваем — и я и Бурш и обе мохнатые сестрички
и посуда на столике.
И женский вой-визг! В два голоса! И еще бахает! Это уже совсем
плохо. Так была еще надежда, что кто-то стрельнул сдуру.
Подхватываемся и галопом несемся за угол дома. Ремень «Судаева»
ухитрился перехлестнуться с собачьим поводком и потому я чуток
выпадаю из реальности, отвлекшись на распутывание сбруи. Потому,
когда выскакиваю за угол, то сильно удивляюсь всему сразу — рядом
хлестко что-то лупит в асфальт, вздымая пыль и кусочки битума,
взвизгивает сестричка Исида и галопом убегает почему-то на трех
ногах обратно за угол, за ней так же рывком рванув из руки поводок
уносится и Фрейя, а вальяжный и неторопливый обычно Бурш резвой
лягушкой прыгает вправо от меня и ухитряется, хоть человек весьма
солидных размеров — почти целиком спрятаться за декоративной
урной.