Впереди – за углом небольшого домика сгоревшее вдрызг и
расхлестанное бронежелезо. По цепочке вызывают электрика – следом и
мне приходится идти, мы в этом рейде – пара.
Понимаю, что это воняющее пережженым железом, горелым пластиком
и еще всяким, что остается после уничтожения огнем, было раньше БМП
на гусеничном ходу – сидит почти брюхом на земле, бандажи колес
сгорели подчистую. Таких раньше не видел – угловатые формы и
сплюснутая башенка с пушкой – все незнакомых, чужих очертаний.
Здоровенная махина, так бы сказал, что вообще это танк – но пушечка
маленькая – миллиметров 40 калибром скорострелка и в корме
здоровенная дверь полуоткрытая, явно для десанта.
- Наша – шепчет побледневший электрик.
- Не, не наша, у наших силуэт другой – чуть было не ляпаю я, но
успеваю вовремя промолчать. Больно уж напарник побелел.
- Точно? – тихо спрашивает командир роты морпехов.
- Да, точно – электрик непроизвольно принюхивается.
А чего нюхать – горелыми костями отлично в этом мерзком букете
запахов шибает. Дверца для десанта приоткрыта. Морпех осторожно
подсвечивает в брюхо сгоревшего монстра фонариком. Так-то дыр в
корпусе полно и через них косо бьют лучики света, но такая
контрастность как раз мешает что-либо разглядеть в горелом хаосе
салона. В нем-то и целом сразу не разберешься, столько напихано
всякого нужного оборудования. а когда все это продырявлено,
разорвано и сгорело в придачу - тем более.
- Один был, за пушкой.
Нехорошо. Значит прошел бой после того, как парламентер от
соединенных морфочеловекосил убыл. И, судя по сгоревшей трофейной
машине – не шибко удачный. Мне приходится придержать его за рукав –
он уже рвется поперед батьки в пекло, там где семью оставил. Мы
должны ждать. Разведка из морпехов уже ушла веером. В том числе и
поглядеть в направлении, куда смотрит ствол пушки погибшей
машины.
По гильзам судя – молотила эта пушечка обильно.
А по дырам в броне – по ней прилетело тоже от души.
Морпехи кучкой, прикрывая друг-друга образуют периметр. Один
залезает в сгоревшего монстра. Сижу, глядя на короб из брони и
мысленно ежусь – очень не нравится мне с таким агрегатом бодаться,
страшна для пехотинца машина шведского танкопрома.
Вернулась галопом группа, что бегала в направлении директрисы
огня пушечки. Даже отсюда вижу – запачканные камуфляжной краской
морды выражают крайнее изумление. Машут мне руками. Кряхтя встаю с
корточек и пригнувшись пробираюсь к ним. Командир роты докладывает,
что на берегу опрокинутый второй бронированный агрегат – следует
набор английских букв и цифр, обозначающих эту модель, но это все
пролетает мимо понимания. Мне на это плевать.