Но прицеп находится быстро. Вполне приличный, ставим его на
жесткую сцепку, грузим, что решили. Ильяс вздыхает – места полно,
но везти отсюда нечего. Порожний рейс – убыток стране. Все как-то
нелепо. И сам десант тоже бестолковый – обстреляли пустое место,
ничего не выяснили, силы противника непонятны, куда делись живые –
неизвестно. Покатались, короче, как туристы. Теперь бы еще домой
добраться.
Желательно в полном составе и всем живыми и целыми.
Все, 15 минут прошли, грузимся в БТР – вонючий, разумеется,
правда не так люто, как наш «Найденыш», но тоже шибает до слез из
глаз. Тимур ворчит, Александр ворчит, Ленька с Рукокрылом ворчат. И
даже Енот бухтит недовольно, что почему-то не шибко удивляет Ремера
и майора, которые почему-то усмехаются. Настораживаю ухо.
Успеваю расслышать только:
- Ленивые неумехи, даже навонять толком не могли, бездари…
Бтр рявкает утробно и мягко трогается с места.
Иллюстративный материал: https://author.today/post/288821#first_unread
Выстрел вырвал его из сна так грубо, что кинувшись туда, где он
привычно клал ружье и ставил пулемет не рассчитал и врезался
головой в стенку. Загрохотал об цементный пол Дормидонт, сбитый с
сошек. Сонная одурь не хотела отпускать, тряс башкой, не понимая,
что произошло. Но обострившимся за прошедшее время чутьем уже понял
- паршивое случилось, очень паршивое.
Вчера решил, что ломиться в вечернее время в Кронштадт не стоит.
Лучше с утречка, совсем вроде чуток не доехали, но вот в темноте
ломиться не хотелось. То, что раньше легко удавалось проскочить
часа за три, сейчас ехали куда дольше. И Гайка не вполне уверенно
вела машину и боялась, что лишние встряски убьют ее спутника,
мучившегося с перебитой ногой, он от каждой колдобины вопил
жалобно, бабенка от этого пуще нервничала и допускала новые
ошибки.
Проходившие временами колонны пробили дыры в громадных пробках
на трассе, но пробираться сквозь эти коридоры в искореженном и
горелом железе было трудно - и обстреляли один раз какие-то сукины
дети не пойми из чего, хорошо, не автоматического, и мертвяки
кидались постоянно. Морфов вроде то ли повыбили, то ли они
побаивались тут охотиться, зато шустеров развелось до черта и вели
себя эти мрази нагло. У Гайки ветровое стекло было все изгажено
мерзкой жижей и пошло трещинами после такого нападения, а Виктор
мало не обосрался, когда очередная зубастая рожа с седыми и
сбившимися в колтун волосами принялась дергать ручку двери.