- Да не в одном этом подлеце дело. Наша дурацкая привычка
всепрощенческого толстовства, когда только и подставляй щеки
любому, кто тебе решил в морду дать – вот мы ее видим сейчас
вокруг. Сидим в Кроне и ждем – когда соседушки нас убивать
приедут…
- Это хорошо. Воевать надо по-взрослому. Это для нас сейчас
самое ценное. Без войны люди превращаются в говно. Как-то так
получается – неожиданно говорит Брысь.
- Ага. А что мы будем иметь на той войне? Опять то, что враг
наши жизни ни в грош ни ценит, мы для него как тараканы, он нас
ненавидит нутряной, старой ненавистью. А мы что в ответе? Да у нас
куча публики перед европейцами готова на коленках стоять. То что у
нас – все говно – а вот там все мед.
- Повторяешься, Док. Пропаганда, конечно, поработала. Ничего,
будем охлаждать горячих парней. Не впервой.
- А опять нихрена не получится.
- Это почему? – настораживается Брысь, да и остальные
уставились.
- Потому что мы категорически не хотим делать выводов. Потому
что победы на поле боя просираются сразу же после окончания войны.
«Мыженетакие» – называется. Врага не только не добивают – его даже
не наказывают толком. А у европсов четко прописано – если не
наказали – значит и невиновен. Все, вопрос снят. И у холуев их то
же самое. Вот эти же финики – держали северный обвод блокады
города, погибло значит от них не менее 300 тысяч гражданских. Чем
они расплатились? Тем что у них отняли никель и Печенгу с Выборгом.
И это они нам простить никак не могут. Мы им своих сотни тысяч –
простили – а они нам нет. Эсты эти тоже – всех лесных братьев
Хрущев амнистировал без поражения в правах даже. Да мы специально
себе зубы вырываем, а врагам заботливо выращиваем! И жопы врагам
лижем метровым размахом. Коленопреклоненно!
- Эко тебя понесло! Человеки – восполнимый ресурс, а вот Выборг
– не очень – отмечает факт Енот.
- Ну да, разумеется. Вон после войны в Берлине был «Мармеладовый
бунт»!
- Это как? – удивляется Званцев.
- Да вот так. Были перебои со снабжением берлинцев мармеладом.
Они и восстали.
- Ну Док, тут ты гляди – мармелад у немцев это не то, что у нас.
Говоря о заварухе в Берлине это понимать надо. Тут не все так
просто. Мармелад для тогдашних немцев был вовсе не лакомством. Да и
не привычной нам конфетой он был. – говорит Кыш.
- Я в курсе. Только вот помню, что в СССР тогда голодуха была и
для наших граждан, которые на себе и на коровах пахали тоже,
знаешь, привычным завтраком могло бы быть не жалкий кусочек не
очень хорошего хлеба. От сахарка никто б не отказался. Но вот
получается, что немцам от нас мармелад положен – а нашим – и так
обойдутся, тупая шантрапа.