Пандемия 2023. Апокалипсис. - страница 101

Шрифт
Интервал


Глава 18. Ядерный гриб.

Окрестности Санкт-Петербурга. Посёлок Тайцы.

Женщину и ребёнка я разместил в небольшом летнем домике, открыть который не составило труда, так как на входной двери висел небольшой навесной замок китайского производства. Удар прикладом автомата, и он моментально слетел, внутри даже было подключено электричество. Тут явно жила семья из четырёх человек, и, судя по всему, покидали они дом в спешке. Женщина сразу начала приводить домик в порядок, а я уставший уселся в старое кресло, сбросив рядом вещмешок и автомат.

Незаметно для себя я заснул, а снился мне первый день в институте, как я тогда радовался поступлению вместе с такими же, как и я, студентами. Те чувства от начала новой жизни вновь нахлынули на меня и я погрузился в воспоминания.

Но продолжалось это недолго, так как из грёз сновидения меня вырвал настойчивый голос.

- Граждане, в связи с участившимися случаями внезапного безумства, которое распространяется в Петербурге и его окрестностях, принято решение раздать оружие населению. Те, кому исполнилось восемнадцать лет, и он имеет опыт обращения с оружием, должны подойти к Администрации посёлка с паспортом или иным документом, удостоверяющим личность. На семью будет выдаваться по одной единице оружия.

Это сообщение передавалось непрерывно, и именно оно разбудило меня. Раз власти пошли на такие беспрецедентные меры, значит, обстановка в городе, действительно, критическая. Ещё не открывая глаз, я вспомнил произошедшее за последние сутки, и тот факт, что моя кровь способна остановить процесс обращения или, во всяком случае, изменить его результат. Моё тело затекло, а это означает, что проспал я достаточно долго. Осторожно встав и потянувшись, я огляделся.

На одной из кроватей в обнимку спали мать и её дочь, за окном уже встало солнце, хотя для питерских белых ночей это не играло большой роли. Только сейчас я смог внимательно их осмотреть. Женщине было около тридцати-тридцати пяти лет, она была довольно красивая для своих лет, но лёгкие морщинки на лице говорили не об одной бессонной ночи. Девочке было около тринадцати лет, если судить по внешним данным она была вылитая мать. Тут я понял, что до сих пор, не узнал, как их зовут. Сутки вместе, а не узнать имя у людей, которых я спас, не идёт ни в какие ворота. Да и, честно сказать, я до сих пор не знаю, что вынудило меня тогда вмешаться. Раньше я такого за собой не замечал, я, конечно, был тот ещё эгоист в молодости, но всё равно на меня прежнего это совершенно не походило. Годы, проведённые в одиночестве, должны были озлобить меня, и когда я совершал свой побег, то думал только о себе. Тогда я ненавидел весь мир, но сейчас я понял, что совершенно не имею к окружающим претензий. Осознание, что причина для моего заключения была весомой, полностью изменила моё мнение обо всём. Да и вырвавшись на свободу, которая так меня манила, я не достиг того, что желал. Мне приходилось прятаться и постоянно опасаться всех окружающих. Ещё меня терзал вопрос, не являюсь ли я виновником всего происходящего вкруг, ведь если это действительно всё спровоцировал мой побег, то тогда вина за всё полностью лежит на мне.