Забрызганные грязью «Жигули» девятой модели свернули на тихую, узкую улочку. Справа и слева возвышались мрачные административные здания, лишенные каких бы то ни было архитектурных излишеств. Громоздкие коробки грязно-желтых и блекло-серых тонов с узкими проемами мертвых окон. Выходной день, каменные рукотворные глыбы, изъеденные сетью казенных коридоров, пусты, и улица напоминает тропу в безжизненном горном ущелье.
– Ты не помнишь, какой номер дома он назвал? – спросила Ира, сбрасывая скорость до минимума.
– Дом восемь… Вон, восьмерка на стене. Видишь?
– Где?
– Вон, впереди. Видишь, машины рядом припаркованы, на стене восьмерка намалевана, а чуть дальше фонарики возле входа.
– Игорек, а ведь это кабак! Зусов предупредил тебя, что вы встречаетесь в кабаке?
– Не-а. Назвал улицу, номер дома, время и все. Кстати, боевая подруга, времени осталось впритык, тормози, и я побегу.
– Погоди, сейчас припаркуюсь.... Ого! Игорек, вижу – кабак дорогой, а ты у нас одет по-домашнему.
– Ну и что?
– Заведение на окраине, но вдруг держатели ресторации не пущают подозрительных типов в скромной одежде, с забинтованными руками.
– Фигня, бинт под пиджаком не видно, а синяк на лице… Что ж мне его пудрить, что ли?.. Ладушки, я побежал.
– Я тебя жду! Ни пуха!
– К черту!
Игорь выскочил из «Жигулей», припарковавшихся сзади за серебристой, длинной, как сигара, иномаркой. На ходу застегивая пиджачные пуговицы, подбежал к стеклянным дверям между двух торчащих из асфальта фонариков. Толкнул здоровой правой рукой стекло, дверь послушно распахнулась. Вошел в тепло ресторанного предбанника, щурясь от яркого электрического света, и чуть не врезался в пузатую фигуру швейцара.
Настоящий швейцар. Все как надо: ливрея, галуны, бакенбарды. И придирчиво оценивающий посетителя взгляд.
– Прощения просим, – пробасил швейцар, загораживая Игорю дорогу в глубь ресторанного теплого уюта. – К нам без галстука нельзя. Прощения просим, ресторанные правила-с. Господам положен галстук.
– Вы швейцар? Швейцар! Тогда почему здесь стоите, почему на улице двери передо мной не распахнули? Ваше дело – двери открывать. А галстук я из принципа не ношу. Ненавижу ходить с петлей на шее!
Напор Игоря немного смутил швейцара, и он, близоруко прищурившись, еще раз с ног до головы осмотрел посетителя. И снова утвердился в первоначальном впечатлении – не может СЕРЬЕЗНЫЙ человек так одеваться. И прическа у мужчины с синяком на щеке НЕ ТА. И цвет кожи, ухоженность лица НЕ СООТВЕТСТВУЕТ. Ой! А руки-то! Руки! Ногти сколоты, пальцы грубые, рабочие руки.