Ну а у Паши Лыкова предки служили актерами в двух разных театрах. В том смысле, что «фатер» играл героев-любовников в драмтеатре для взрослых, а «мутер» изображала «мальчишей-кибальчишей» в ТЮЗе. Предки Лыкова пропадали с утра до вечера, а посему воспитанием Павла занималась бабушка, мать отца. Старуха с идеально прямой спиной, театральная критикесса в прошлом, особа весьма и весьма интеллигентная, она обладала железной волей и железобетонным характером. Она держала Павла, что называется, в ежовых рукавицах. Воспитывала внука строже, чем отчим Евдокимова родного сына. Суровые взгляды взрослых на педагогику, безусловно, сближали Пашку с Валеркой. А с Лешкой Лыкова роднило стеснение. Как Ситников родителей-торгашей, так и Лыков предков-актеров очень, очень стеснялся. Особенно под Новый год, когда Лыковы-старшие являлись в школу загримированными Дедом Морозом и Снегурочкой…
В последний год жизни Константина Устиновича Черненко у всех троих мушкетеров нарисовались достойные бритья усики. В тот год Лешка наконец понял, что его мечты о космосе – детская блажь, а Павел и Валерий перестали всерьез побаиваться строгостей домашних воспитателей и начали потихоньку игнорировать как угрозы, так и нравоучения доморощенных педагогов. В тот судьбоносный для страны год мальчики созрели, и у троицы друзей появились подружки. Причем подружки эти учились в соседней школе и проживали в соседнем микрорайоне. Как же, черт подери, это было приятно – уходить на свидания за границу своей детской зоны обитания и замечать, что о твоих дальних походах украдкой шепчутся одноклассницы, и знать, что твой рейтинг в родной школе стремительно повышается. Это было как бы первым шагом из-за парты в большую жизнь, но вот незадача: однажды, шагая по чужому микрорайону, наше мушкетерское трио столкнулось с тамошними враждебно настроенными гвардейцами. И случился мордобой, короткий и яростный. И нашим наваляли. Причем наваляли, как тогда было принято говорить, «при помощи приемов каратэ». (Хотя понятие «прием» с техникой «пустой руки» плохо согласуется, однако в ту пору оно бытовало.) Паше разбили губу, Лешку уронили в лужу, Валера получил в глаз и по почкам. По нынешним временам – ребятам досталось вполне терпимо, по тогдашним – их, можно сказать, избили. В тогдашние времена побежденных, если и добивали до полной потери сознания и здоровья, так только по пьяни, то есть в состоянии, так сказать, полной невменяемости и неадекватности.