–
Прощай.
Благодарю тебя. – Клод коснулся груди
воина рукой: – Покойся с миром.
И
шагнул к следующему, не глядя как живые
забирают то, что осталось от павшего...
Джаред
шел за ним тенью. Солдаты видели своего
принца, прощающегося с ними, пришедшего
проводить. Он ни разу не отвел взгляд
от мертвых глаз уходящего.
Тридцать
раз Клод произнес ритуальную фразу,
тридцать раз коснулся холодной груди
солдат, разрывая соединяющую связь с
этим миром. Наконец он сделал еще один
шаг, не понимая, что же не так, не осознавая
непривычного зрелища – поднятый
расслабленно стоял, слегка согнув ногу
и в упор его разглядывая. А потом сильные
пальцы сомкнулись на запястье, удерживая
руку на расстоянии от сердца, и насмешливый
голос произнес:
–
Только
попробуй!
Бериан
Толстый
ковер в коридоре глушил шаги, поэтому
приближение Короля-Жреца Талина угадала,
а не услышала. И едва не подскочила от
радости. Мог ведь и не зайти, утомленный
делами. Хотя последние годы он всегда
приходил узнать, как она провела день,
пожелать спокойной ночи.
Король-Жрец
не был правителем страны, только мужем
ее матери – истинной правительницы
Бериана. Аватар, живое воплощение воли
богов, Король-Жрец – это всего лишь
переходящее звание для специально
воспитанных и обученных при Храме
молодых людей. Король-Жрец не может быть
некрасивым, немощным или старым. И когда
он слишком состарится, его заменят одним
из этих выращенных. Просто однажды его
призовут на службу в Храм, а вернется
другой человек с этим же званием. Так
было всегда, это положенный порядок
вещей. Он никогда не будет нарушен, но...
она хотела его нарушить ради нынешнего
аватара. Ради своего настоящего приемного
отца. Ради того, кого ждала каждый вечер.
Предыдущему
воплощению принцесса была безразлична.
Целиком поглощенный службой, он тихо
исчез в положенный срок, и появился
другой. Который стал для нее всем. Она
ждала его, прислушиваясь к звукам
вечернего дворца. И он приходил. Садился
рядом с ней, разговаривал. Улыбался.
Неумело рисовал в ее тетрадях или пытался
играть на музыкальных инструментах.
Потом, отправив в огонь рисунки, она
жаловалась служанкам и фрейлинам, что
ничего у нее не вышло. Талина подавила
улыбку, вспомнив, как он радовался, когда
впервые линии на бумаге легли именно
так, как ему хотелось. Он нарисовал
смешную собачку и подарил ей. Талина
прятала этот рисунок в тайнике за камином
и очень редко, оставшись одна, доставала
и смотрела. Не учат аватаров ничему
лишнему, только сражаться и молиться.
Но она сама готова была заниматься с
ним бесконечно... Со своим настоящим, не
приемным, а очень даже родным отцом.