– Дом! – позвал я.
– Да? – моментально откликнулся тот.
– Думаю, я действительно вернусь сегодня не один. С девушкой. Я хотел бы похвастаться. Повторишь вчерашнюю песню?
– Ладно. Но до вечера у меня уйма времени. Я мог бы подготовить и нечто новенькое. Сюрприз для двоих. Можно?
Я пожал плечами:
– Как хочешь. Если успеешь.
И я шагнул было уже за порог, когда услышал:
– Ты можешь помочь.
– Как? – остановился я с удивлением.
– Мне не помешало бы немного… Выпить.
Ха! Чудн?. Хотя, учитывая его сегодняшнее безупречное поведение, «вирус-стимулятор» действительно идет ему на пользу. «Релаксация, эйфория, повышение работоспособности, ускорение работы логических и ассоциативных цепочек…» – вспомнил я. Что ж, для творчества все это лишним не будет.
Присаживаясь к модулю, я уточнил:
– Неужели нельзя сделать так, чтобы ты управлял этим сам?
– Исключено.
– Ладно… Извини, но компанию я тебе не составлю…
Я «влил» в него сто пятьдесят граммов «Русского стандарта» и поспешил наружу.
… Мы мчались сквозь ночь, сквозь сияние городских огней. Кристина открыла люк в потолке экомобиля, и встала во весь рост, по пояс высунувшись наружу. Сперва я, задрав голову, любовался ее развевающимися на ветру волосами, ресницами ее закрытых глаз в люминесцентном свете уличных фонарей, ее одухотворенным лицом и пухлыми эротичными губами… Потом опустил глаза и понял, что тут еще интереснее.
Эта, третья уже, «презентация» была самой веселой, так как неожиданно оказалась последней. Потому что первая была для журналистов, а вторая была совсем ненастоящая, ведь все мы прекрасно знали, что неугомонный Петруччио на этом не остановится. Сегодня же он внес еще пару десятков поправок и неожиданно заявил, что считает работу законченной, больше не будет вмешиваться в нее сам и не позволит никому другому. На третий день после официального объявления! Личный рекорд! Это был настоящий внутренний праздник окончания серьезной работы, и оттянулись мы на славу.
В проекте «Russian Soft Star’s Soul» я – ритм-басист, так что в студийной работе от меня мало что зависит. На сцене – да, я – «ритм-секция», и чуть ли не все держится на мне, но на записи я первый делаю свою работу и тут же становлюсь наблюдателем и консультантом, к которому, правда, мало кто прислушивается. Внезапно я подумал, что весь этот наш альбом, то ли от лаконизма, то ли от недостатка фантазии названный «№5», не стоит и одного такта вчерашней «Oh! Darling»… Или это нормальная самокритика? Говорят, слова с таким значением нет ни в одном языке, кроме русского.