— Ещё немного, — подбодрил меня нагаасур.
И я уже собиралась обрадоваться, как метку обожгло таким жаром, что на глазах выступили слезы. Паника накрыла с головой. Она поселилась в груди, распространяясь по всему телу, и захлестнула, словно высокая волна, обрушившаяся на берег. Я сжалась, силясь перетерпеть этот приступ, но боль от метки стала казаться нестерпимой. Обеспокоенный нагаасур остановил лошадь, бережно снял меня, боясь повредить сильнее, и положив на траву, стал осторожно ощупывать. Ничего не найдя, задрал рубашку и рвано выдохнул, когда смог оторвать мои руки, пытавшиеся прикрыть метку.
— Я туда не поеду, — выдохнула я, повернув бледное лицо к Кэйташи.
Он согласно махнул головой, и я посмотрела на свой бок. Половина лотоса, украсившая моё тело, потеряла свой привычный облик. По контуру тонких чёрных линий расползалось красное пятно ожога, становясь всё больше. Паника не уменьшалась. И тогда я приняла единственно верное решение.
— Мы можем повернуть назад?
Кэйташи поднял меня на руки, поморщился, посмотрев на келпи, и пополз в обратную сторону. Я бы тоже не рискнула в таком состоянии садиться на лошадь. Не знаю, насколько мы отдалились от деревни, и с какой скоростью двигался нагаасур, но боль стала затихать. И я, тихо всхлипнув напоследок, остановила мужчину:
— Всё.
Оттолкнулась от его груди, показывая, что меня можно поставить на землю и пошатнулась, когда моё желание исполнили.
— Что это?!
Удивительно, как быстро у него прошёл испуг, сменившись бешенной яростью. Пожала плечами и лаконично ответила:
— Метка.
Оценила зверское выражение лица, прикинула, что нервно бьющий по земле хвост может если не придушить, то скрутить, и дала более развёрнутый ответ:
— Метка моей богини. Я жрица.
К сожалению, не успокоила.
— Тогда я сын жрицы, — психанул он. — И никаких меток, сжигающих кожу, у матери не было!
Искренне посочувствовала бедной женщине, родившей вот этих конкретных четырёх змей. Правда, недолго. Сама в ту же ситуацию попала. Осмотрела свой бок, чуть поморщилась, когда прикоснулась к ярко-розовому следу — боль при нажатии сохранилась. Не такая острая, но всё-таки. И прислушалась к себе. Паника схлынула, оставив лёгкое волнение из-за непонимания ситуации. Захотелось остаться одной и подумать.
— Может, остальных позовёшь? — жалобно попросила я.