– Лично я полагаю, что подобные праздные размышления – прямая дорога к несварению желудка, особенно в такой чудесный день, милая. Не поговорить ли нам о чем-нибудь более приятном?
– Хорошо. – Красавица осияла собеседника самой радужной улыбкой. – Почему бы нам не спуститься к другим гостям перед ленчем и отъездом на литейную площадку?
На сей раз девушка первой ступила на лестницу.
Летучие сервиторы подали завтрак на северном внутреннем дворике. Даэман любезно поболтал с молодыми гостями – оказалось, еще несколько человек прибыли нарочно ради вечернего «литья», что бы ни подразумевалось под этим дурацким словом. После еды многие расположились на кушетках в доме или же отыскали удобные шезлонги в тенистой долине и прилегли, надев на глаза туринские пелены. Ну, эта волынка продлится не меньше часа, смекнул коллекционер и решил прогуляться вдоль деревьев, лениво глядя по сторонам в поисках интересных бабочек.
У подножия холма к нему присоединилась Ада:
– А ты что же, не смотришь турины, кузен Даэман?
– Нет, – ответил он чуть более нервно, чем собирался. – Конечно, почти за декаду привыкнешь и не к такому, хотя, по-моему, это излишество. Ты ведь тоже не увлекаешься, милая?
– Когда как, – отозвалась девушка, игриво покручивая персикового цвета зонтик от солнца. Мягкие отсветы ложились на ее белое лицо и придавали коже соблазнительной живости. – Время от времени слежу за событиями… Наверно, я просто слишком занята, чтобы сходить с ума, как остальные.
– Это точно – сходить с ума, – поддакнул собеседник.
Остановившись в тени огромного раскидистого вяза, Ада опустила и закрыла зонт.
– Но ты пробовал хоть раз?
– Да, пожалуй. В середине моей второй Двадцатки это был последний крик моды. Вот я и… хватил удовольствия через край. – Мужчина так и не сумел скрыть отвращения в голосе. – С тех пор – никогда.
– Не переносишь жестоких сцен, братец?
Даэман пожал плечами:
– Скорее не люблю подменять настоящую жизнь вымыслом.
Хозяйка тихонько рассмеялась:
– Ты говоришь совсем как Харман. У вас двоих много общего.
Гостя замечание настолько выбило из колеи, что он лишь сердито разворошил концом трости упавшую листву.
Ада взглянула на солнце, вместо того чтобы активировать функцию времени на запястье.
– Им уже пора подниматься. Один час под повязкой равняется восьми часам обыкновенных переживаний.