Розовый больше не давал о себе знать. Он поискал его и нашел все в том же убежище.
– Спасибо, – поблагодарил он.
Это было несколько забавно – благодарить существо, ставшее частью его самого, ведь оно пряталось у него в голове, в его мозгу. И все-таки оно не стало частью его самого, пока еще нет. Хотя уже и не было просто беглецом, укрывшимся в чужом разуме.
Машина неслась вверх по каньону. Свежий, прохладный ветер, казалось, был напоен брызгами прозрачного горного ручья, и от стен ущелья доносился тонкий и нежный аромат сосен.
– Что-нибудь случилось? – спросила Гарриет.
– Я встретил Фредди.
– Ты имеешь в виду Фредди Бейтса?
– Существует один-единственный Фредди.
– Безобидный дурачок.
– Когда мы встретились, у твоего безобидного дурачка глаза налились кровью и он вынул револьвер.
– Неужели он…
– Гарриет, – сказал Блэйн, – становится слишком жарко. Лучше высади меня.
– И не надейся, – ответила Гарриет. – Я еще никогда не участвовала в столь забавной игре.
– Мы вряд ли куда-нибудь приедем. Дорога скоро кончается.
– Шеп, может, глядя на меня, в это трудно поверить, но голова у меня работает неплохо. Я много читаю, и больше всего мне нравятся книги по истории. Проклятой истории войн. Особенно я люблю изучать карты боевых действий.
– Ну и что из этого?
– А то, что я сделала одно наблюдение. Я пришла к выводу, что всегда, во всех случаях необходимо заранее подготовить путь к отступлению.
– Только не по этой дороге.
– По этой, – сказала Гарриет.
Блэйн повернул голову и вгляделся в ее профиль. Нет, она не похожа на хладнокровную, практичную журналистку, хотя такая она на самом деле. И пишет не сентиментальные статейки, не заметки в колонку светских сплетен, а вместе с дюжиной других репортеров, составляющих элиту своей профессии, дает гигантскую панораму «Фишхука» для одной из крупнейших газет Северной Америки.
И несмотря на это, шикарна, словно сошла с обложки модного журнала. Шикарна, но без вычурности и полна спокойной уверенности в себе, которая в любой другой женщине выглядела бы высокомерием.
Он был уверен, что все, что только можно знать о «Фишхуке», она знает. Ее статьи отличались странной объективностью, можно сказать, даже беспристрастностью, однако и этот необычный для журналиста суховатый стиль она ухитрялась смягчить, добавить в него человеческой теплоты.