, нервный… И тренировку можно было
бы перенести на выходной…
В комнате пиликнул дроид, и механический голос с
рашенским акцентом произнес:
– Диагностика завершена. Рекомендуется вывести
пациента из состояния криогенного сна и приступить к процедуре
реанимации. Вероятность выхода из криогенного сна без повреждений
головного мозга – 94%. Вероятность успешного завершения реанимации
с восстановлением всех функций организма – 76%. Вероятность
успешного завершения реанимации с повреждением некоторых функций
организма – 97%...
Гай, рыча, в два огромных прыжка оказался на пороге
дома, распахнул дверь, рванулся к дроиду и выключил
звук.
– …полтора процента… – жалобно и гнусаво
закончил дроид.
– Думаю, что реанимацию мы запускаем в любом
случае, независимо от всех этих процентов, так? – раздраженно
проговорил парень.
Эбигайль кивнула, немного ошарашенная его
стремительным рывком к дроиду.
Гай запустил нужную программу и сказал:
– Ну, разморозить ты его сама сможешь,
правильно? А у меня ноги и плечи…
– Что, прости? – девушка ошарашенно уставилась
на него.
– Тренировка. Ноги и плечи. Что тут
непонятного? – пробурчал парень, подошел к холодильнику, достал
оттуда бутылку с холодной водой и направился в комнату с
тренажерами.
Следом за ним просеменил Мич, копируя походку Гая:
ссутулившись, он уставился в пол и опустил руки вдоль
туловища.
А Эбигайль проводила их взглядом, неизвестно зачем
покрутила пальцем у виска и занялась капсулой – полковника нужно
было подготовить к реанимации.
Через несколько минут из соседней двери послышался
характерный металлический лязг.
– Поубивал кучу народа, угнал корабль… Кошмар
какой-то, – девушка прислушалась к лязганью. – А теперь железяки
тягает… Интересно, это на него так повлияло одиночество, или он
всегда такой?
Из-за двери высунулся Мич и проворкотал:
– Всегда-а-а такой! – и, состроив дикую рожу,
повертел пальцем у виска.
***
Полковник Крюгер приходил в себя постепенно. Сначала
пришла боль. Болело все тело – от кончиков пальцев ног до ушей и
глаз. Но особенно разъедающей и жгучей боль была в том месте, куда
попали из «Гаусса».
Но он чувствовал! Он был жив! Старый конфедерат
попытался приоткрыть глаза, и у него это получилось.
Постепенно к нему возвращалась способность различать цвета и формы.
А потом полковник услышал пиликанье медицинского дроида, свист пара
из носика кофейника и какие-то металлические звуки. Он увидел
склонившееся над ним лицо сержанта Махони и где-то внутри отпустил
спазм: уцелел еще кто-то, кроме него!