Артур отказался тащиться на вокзал, лишь донес чемодан до
такси. И Ульяна вдруг поняла, насколько опостылели ей эти отношения. Даже
дышать стало легче, будто камень с груди сняли. На вокзале царили шум, гам,
суета, прибывали и убывали поезда, одна толпа сменяла другую. Ничего за
прошедшие года не изменилось.
Заняв купе и с помощью соседа закинув чемодан на полку,
Улька залезла на свою верхнюю, предварительно застелив ее. Ехать сутки с
копейками, она потерпит, лишь бы не приставали с разговорами. И только глубокой
ночью, когда весь поезд погрузился в сон, накатила тоска. Щемящая, противного
болотно-зеленого цвета. Пришлось выйти в тамбур, чтобы никто не мешал плакать
по жизни, загубленной так глупо. Конечно, со стороны может показаться, что
невелика трагедия, но восемь лет жизни отданы покорению столичной тусовки, а
теперь выброшены коту под хвост. Одна нелепая случайность, один неудачный шаг –
и годы диет, пластическая операция, да вообще все обесценилось.
Уезжая из родного города, она клялась себе никогда не
возвращаться, разве только в редкий отпуск к родителям. Предпочитала горячие
путевки, трехзвездочные отели – только бы прикоснуться, хоть на миг
приблизиться к шикарной жизни, которую ведут самые популярные люди социальных
сетей. Гналась за химерой, пыталась выстроить идеальную жизнь в глазах других,
не давая себе ни минуты покоя, ни секунды на раздумья, продолжая по инерции
воплощать планы. Только вот чтобы пробиться на верх, нужно быть позубастее,
постервознее, похитрее, а в Уле этого не было. Но было страшно признаться в
этом в первую очередь самой себе. И вот теперь, в темноте и под стук колес, она
вглядывалась в проплывающий за окном пейзаж, пытаясь отыскать ответы на главный
вопрос "Зачем?". Зачем ей было это нужно? Зачем было столько жертв?
Зачем нужно было ломать свой характер? Чтобы в тридцать остаться без работы,
быть все еще без собственного жилья, даже без приличного жениха. А ведь по
плану к этому времени она должна была уже брать интервью у знаменитостей первой
величины, а через пять лет – у мировых. Да к ней уже эти звезды сами должны
были в очередь выстраиваться!
А теперь она убегает домой, слезами смывая мечты о квартире,
машине, богатом муже и головокружительной ночной жизни.
Росла Ульянка очень подвижным и любознательным ребенком,
охотно лазила с ватагой таких же босоногих дачных детей за чужими яблоками и
ягодами, хотя и на своем участке это все росло. Любила загорать на речке, и к
концу лета превращалась почти в мулатку, носила мальчишескую стрижку и плевать
хотела на внешний вид. Босоногое детство протекало почти беззаботно, и даже
поездки к родне в деревню не вызывали особого протеста. Чего там ехать? Два
часа всего и на месте. Несомненный плюс, в деревне свободы было больше – все
друг друга знают, толпу детей обязательно кто-нибудь накормит, ну или угостит
крапивой за кражу гороха с огорода. Нет, работать все же приходилось – картошка
занимала километры земли, так казалось девчонке, когда вся семья выходила на
окучивание сего стратегического овоща. Зато в августе можно было аккуратно подкопать
такой огромный холм и выдрать несколько подходящих картофелин, чтобы испечь на
углях, "место преступления" аккуратно маскировалось землей, как будто
ничего и не было.