– В деревушке? – спросил сенатор. – Я полагаю, он где-то неподалеку?
– Даже и не знаю, – ответил Блейк. – Со мной произошло нечто странное. Я не знаю, где нахожусь. А деревня называется Мидлтон.
– Это рядом, в долине, – сказал сенатор. – Отсюда и пяти миль не будет. Похоже, мы соседи.
– Я вышел прогуляться после обеда, – рассказал им Блейк. – И смотрел на горы из внутреннего дворика. Близилась гроза. Огромные черные тучи и молнии, но до них было еще порядочно далеко. А потом я вдруг оказался на холме за ручьем, напротив вашего дома. Шел дождь, и я насквозь промок.
Он умолк и осторожно установил свой бокал с коньяком на каменную плиту под очагом. Он посмотрел сначала на отца, потом на дочь.
– Вот так все и было, – добавил Блейк. – Я знаю, это звучит дико…
– Это звучит как нечто совершенно невероятное, – ответил сенатор.
– По-видимому, да, – согласился Блейк. – Причем дело не только в пространстве, но и во времени тоже. Я не просто очутился в нескольких милях от места, где стоял. Когда я вышел во дворик, только-только начинало смеркаться, а теперь уже ночь.
– Мне очень жаль, что этот болван-охранник ослепил вас фонарем. Должно быть, оказаться здесь уже было достаточным потрясением. Я не просил охраны. Я даже не хочу иметь ее. Но Женева требует, чтобы ко всем сенаторам была приставлена стража. Почему – я толком и не знаю. Уверен, что в мире нет кровожадных людей. Наконец-то Земля стала цивилизованной, по крайней мере отчасти. Хотя на это ушли долгие годы.
– Но из-за этого биоинженерного вопроса страсти тут накалились, – сказала Элин.
– Он привел лишь к более решительной политике, – возразил сенатор. – И нет никаких причин…
– Есть, – ответила она, – есть. Все эти фанатики, почитающие Библию, все эти заклятые ретрограды и рутинеры ополчились против биоинженерии.
Она повернулась к Блейку.
– Известно ли вам, что сенатор, который живет в доме, построенном триста лет назад, и кичится тем, что в нем нет ни единого технического новшества…
– А повар? – перебил сенатор. – Ты забываешь о поваре.
Она пропустила его слова мимо ушей.
– …и кичится тем, что в доме нет ни единого технического новшества, связался с шайкой сумасбродов, с архипрогрессивистами, сторонниками далекоидущих преобразований?
– Никаких таких далекоидущих преобразований, – возразил сенатор. – Обыкновенный здравый смысл. Создание земных условий на одной планете обойдется в триллионы долларов. Гораздо быстрее и за умеренную цену мы сможем сконструировать человеческую расу, способную жить на этой планете. Вместо того чтобы подгонять планету под человека, мы подгоним человека под планету.