Тогда она и выдала мне по первое число. Сказала фразу, которая задела, зацепила, словно колючей проволокой по стеклу.
«Без Тамерлана ты никто».
Сбрасываю до того, как звонок проходит.
Я поговорю с братом, только позже. Пока я должен сам, сам попытаться сделать хоть что-то стоящее.
Попробовать найти решение вопроса. Мне нужно, чтобы мой сын знал, что я его отец. Мне нужно договориться с его матерью.
При этом постараться сделать так чтобы…
Чтобы не мешать ее счастью.
Смотрю в огромные, распахнутые от ужаса глаза Воробушка, и
понимаю, что в очередной раз облажался.
Мне вообще не стоило встречаться с её мужем.
Не стоило соглашаться на этот разговор. Если я кому-то и
задолжал беседу, то не ему, а ей.
Надежде.
Моему сладкому Воробушку, который, увы, уже не мой.
Убираю руки, поднимая их вверх.
- Извини. Я… я не хотел.
- Надя, прости, - этот придурок тоже отпускает меня, чуть
отталкивая от себя. Пытается делать вид, что он не у дел.
Ладно, чего уж там.
Воробушек молча выходит из тренажерного зала. Мы с ее
супругом переглядываемся, оба одновременно делаем шаг, чтобы идти за ней, но
тут он снова хватает меня.
- Уйди, по-хорошему! Правда! Хватит ей тебя, слышишь? Она
наелась всем этим досыта.
Я все еще не понимаю, о чем он, но делать больно Наде точно
не хочу.
Не готов.
С другой стороны. Сын. Мой сын!
Которого я не могу и не хочу бросать!
- Я просто хочу поговорить с ней о сыне.
- Чёрт, ты не понимаешь, да?
Понимаю, наверное. Но отступать сейчас, когда я узнал о том,
что с Надей все хорошо, что она родила ребенка… Не могу.
- Слушай, может Надя сама решит, что ей делать, а?
- Она уже решила. Ты так не считаешь? Решила, когда ушла от
тебя.
- Я хочу услышать это от неё.
Двигаюсь дальше, выхожу из зала. Вижу стоящую у стены Надю.
Какая она хрупкая. Нежная.
Кто ей сказал тогда, что она некрасивая? Что за бред? Почему
она в это верила?
Она… она просто нереальная. Почему-то дико хочется написать
ее портрет, хотя художник из меня так себе, но рисовать я умею. Я посадил бы ее
где-нибудь, на траве, под цветущим деревом, любовался бы ею, делая вид, что
работаю над картиной.
- Надя…
- Надя, ты оставила Ника одного?
- Он уснул. Я…
- Надя, нам нужно поговорить, - стараюсь, чтобы мой голос
звучал спокойно, но он предательски дрожит.