– Вот олухи эти архивные, материалы дали не по описи и с карточками. Бери не хочу! – пробормотал сквозь зубы Ягов.
– Что вы говорите, Василий Ефремович?
– Ничего, Миша. Смотри за дорогой.
Ягов убрав документы, вынул записную книжку. Полистал, подобрал выпавшие оттуда мелко исписанные листочки и задумался, глядя на проносящиеся мимо дома.
Москва проснулась. Жители и гости города ежились от холода. Инженеры, врачи, учителя, рабочие коммунальных служб, маляры, слушатели военных академий, студенты, домохозяйки и цыгане текли по улицам мимо открывающихся парикмахерских, прачечных и булочных, ждущих утренний завоз хлеба. Люди скапливались у стоянок и остановок. К ним подкатывали уже переполненные троллейбусы и автобусы. Они вываливали у метро осатаневшую человеческую массу и, покачиваясь, словно рыбацкие баркасы, набирали новый груз, чтобы, раскидав их по окраинам, развернуться и снова въехать в оживший город. Где-то уже намечались очереди, прохожие толпились у газетных киосков и табачных ларьков.
«Все и вся течет как река, толпа перестает быть толпой, становясь кровью уличных вен громадного мегаполиса. И в эту кровь, в эту толпу, как и в реку, нельзя войти дважды. В одну и ту же толпу – нельзя войти дважды…»
Ягов щелкнул авторучкой и, с трудом найдя свободное место в записной книжке, черкнул пришедшую на ум метафору.
– Надо же, как сложилось… В одну и ту же толпу… Замечательно.
– Что вы говорите, Василий Ефремович? – Водитель суетливо обернулся к своему шефу.
– Не отвлекайся, Миша. Смотри за дорогой.
– Да, да. Скоро уже будем на месте.
– Вот и хорошо… – Ягов взял трубку спутникового телефона, вмонтированного в подлокотник сиденья, и набрал номер. Вскоре трубка зарокотала низким мужским голосом:
– Ящуров у аппарата.
– Виталий Георгиевич, это Ягов беспокоит. Узнал?
– А, это ты, пропащая душа. Ну как съездил? Небось, замминистра оборонки в шикарное место поместили на отдых-то?
– Да что и говорить, санаторий знатный. Трубы центрального отопления и то латунные. Про сантехнику я уж не говорю. Так бы в ванной жить и остался.
– Да ладно прибедняться. Твой скромный особнячок по Волоколамке я видел.
– Какой там, – Ягов усмехнулся и стал нервно теребить телефонный провод, – мой скромный домик по сравнению с богатством санатория детский сад! Ну бог с ним. Лучше скажи мне, а как там Леночка твоя? Как у нее идут дела?