Договорить он не успел.
Сплетённые ивовые прутья, присыпанные землёй и прошлогодними листьями, провалились, и над лесом раздалось истошное ржание коня и вопль человека, напоровшихся на дне медвежьей ямы на остро заточенные колья.
Телей некоторое время был ещё жив.
Истекающий кровью, он хватал руками кол, насквозь пробивший его живот, хрипел и силился поднять голову вверх к небу.
Когда к краю ловушки подскакали Стовов и Решма, бьющийся в конвульсиях конь прервал его мучения, ударом копыта разбив голову.
– Проклятые сыроеды! Трусливые черви! – заскрежетал зубами Стовов, заглядывая в забрызганную кровью яму. – За каждого своего мечника я буду закапывать их живьём! Ну, чего уставился, Тороп? Вперёд! – Он вздыбил коня. – А Телея давайте хороните теперь…
Тороп шарахнулся дальше по тропе, освободил князю объезд и тут же натолкнулся на плотный завал из толстенных стволов:
– Засека, дальше пути нет!
– Берите топоры, рубите, растаскивайте, кидайте в яму! – привстав в стременах, закричал Стовов. – Живее!
Воины сгрудились в кучу, унимая коней, которые не давали возможности смердам и рабам, спрыгнувшим с повозок, подойти к завалу.
– Ну и бестолковая же у тебя челядь, Стовов, – тихо сказал Решма, глядя, как суетятся на одном месте люди князя. – Морока с ними! Пожалел золота, не нанял варягов. И что? Теперь воюй с этими смердами. Их только в могиле жечь. Куда дел те гривны, что я на Водопол привозил? Затырил?
– Ну почему смердами? Вот Шинок, опытный воевода, опять же трое варягов Сигун, Ацур и Борн, – стараясь скрыть смущение, ответил князь.
Решма ответил острым взглядом глубоких, пугающих глаз. Князь старался лишний раз не глядеть ему в лицо… хотя что тут особенного? Маленький впалый рот, громадный, начинающийся между бровями нос, высокий лоб.
Решма потрогал гладковыбритый подбородок и обернулся к Шинку, дородному старику, орущему на смердов и рабов:
– Воевода, отправь лазутчиков к Стоходу. Пусть осмотрят всё у брода. Я чую, что там нас уже ждут.
Шинок тряхнул длинной бородой:
– Хорошо. Эй! Ломонос и Скавыка, сюда!
Затюкали топоры, затрещали ветки.
Распрягли волов, накинув им на рога петли, начали растаскивать стволы и крупные сучья. Туман уже рассеялся, и сквозь кроны деревьев теперь просматривалось серое небо, затянутое облаками.
Несколько крупных, чёрных как смоль воронов кружились над завалом.