– Ну да.
– Так ты рибут от рождения? – спросил я. Нам же говорили, что у детей рибутов не бывает номеров. Странно.
– Не-а.
– Хм. – Я ждал объяснений, но Айзек молчал. Он явно что-то скрывал, и, судя по тому, как отводил глаза и хмурился, тайна эта была не слишком хорошей.
Я быстро глянул на то, что происходило у него за спиной. С десяток рибутов бродили по полю и подбирали обломки упавших челноков; кто-то чинил забор. Вчерашний холодок отчасти растаял, но все же рибуты из резервации не испытывали большого желания общаться с новенькими. Со мной, по сути, еще не заговаривал никто, кроме Айзека.
Я снова повернулся к разбитой панели. Наверное, мы пока не привыкли друг к другу – я ведь тоже ни с кем не заговаривал. Подобрав более или менее подходящую кнопку, я попробовал загнать ее в отверстие. Без толку.
– Значит, из Остина, – произнес Айзек, сложив на груди руки. – Хорошее место?
– Нормальное, – пожал я плечами.
Вспоминая об Остине, я видел только родителей, захлопывающих дверь перед моим носом. А слышал только хрип человека, которому вцепился в горло.
Я закрыл глаза и сглотнул подкативший к горлу комок. Отчасти я испытывал облегчение оттого, что воспоминания стали возвращаться ко мне. Это началось прошлой ночью. Они просачивались постепенно, по капле. Прыжок и нападение на женщину из закусочной, плоть которой одурманила меня своим запахом. Ожидание Рен, которая отправилась за Адди, и движение в соседнем доме, отвлекшее мое внимание. Потом взлом двери и тот страшный рывок к человеку.
Вздохнув, я разлепил отяжелевшие веки и натолкнулся на сочувственный взгляд Айзека.
– Видать, вам там в КРВЧ здорово мозги повредили, – сказал он.
– Пожалуй, – ответил я даже слегка весело.
– Как там жилось?
– Да не так и плохо. Правда, в первые дни в филиале мне изрядно навешали, но потом отстали, и лупцевала меня только Рен, а это было даже забавно.
Он наградил меня ошеломленным взглядом:
– Точно повредили. Всем.
– Она была моим тренером, – рассмеялся я. – У нее это славно получалось.
– А-а, ну раз славно, тогда ладно.
– По-настоящему жутко было, когда нас заставляли отлавливать людей. Я бы, наверное, и года не протянул, если б остался, – вздохнул я. – Люди нас люто ненавидят.
Айзек кивнул и отступил на шаг:
– Но ведь иногда есть причины, согласен?
– Что ты имеешь в виду? – удивился я.