– Похоже, старина Уизли прекрасно устроился, – пробормотал д’Агоста себе под нос.
Пендергаст кивнул, устремив светлые глаза на дом.
– Тот парень, Рейз, говорил о каких-то ребятах, – продолжал д’Агоста. – А жена? Или он разведен?
Пендергаст выдавил ледяную улыбку:
– Полагаю, Рейз имел в виду нечто другое.
Он медленно подъехал к площадке перед домом, остановился и заглушил двигатель.
На веранде в огромном плетеном кресле, закинув ноги на табурет, сидел грузный мужчина лет шестидесяти. Белый льняной костюм подчеркивал красноту мясистого лица. Голову венчали подстриженные в кружок, как у монаха, редкие рыжие волосы. Мужчина отхлебнул из высокого стакана со льдом и со стуком поставил его на стол рядом с наполовину опорожненным графином. В его жестах чувствовалась пьяная вальяжность. По бокам плетеного кресла стояли худые африканцы средних лет в выцветших ситцевых рубашках. У одного через руку было перекинуто полотенце, как у официанта, другой держал веер на длинной палке и медленно обмахивал им сидящего.
– Это Уизли? – спросил д’Агоста.
Пендергаст медленно кивнул:
– Не слишком состарился.
– Это и есть его «ребята»?
Пендергаст опять кивнул:
– Тут, похоже, о двадцатом веке и не слыхали, не говоря уже о двадцать первом.
Медленно, очень осторожно он выбрался из машины, повернулся к дому и выпрямился во весь рост.
Уизли моргнул и открыл было рот, но потом безмятежность сменилась ужасом: он явно узнал гостя. С проклятием толстяк выскочил из кресла, сшибая со стола посуду, схватил прислоненное к перилам слоновое ружье, дернул дверь-ширму и исчез в доме.
– Что ж, доказательств вины не требу… – начал д’Агоста. – Вот черт!
Слуги спрятались за перилами. С веранды прогремел выстрел, и позади гостей взметнулся фонтанчик пыли.
Оба кинулись за машину.
– Ну и ну, – пробормотал д’Агоста, вытаскивая свой «глок».
– Оставайтесь здесь. – Пендергаст вскочил и побежал.
– Эй!
Снова грохот; пуля с громким звоном ударила о джип, выпустив фонтанчик пыли. Сжимая ствол, Д’Агоста глянул из-за покрышки на дом. Куда, черт возьми, делся Пендергаст?
Лейтенант прижался к земле, и тут прозвучал третий выстрел, срикошетивший от стальной рамы. Господи, да сколько же можно изображать из себя мишень! Над головой д’Агосты просвистела четвертая пуля, и он стал целиться поверх крыла джипа в стрелка, притаившегося за перилами. Лейтенант уже почти нажал на спусковой крючок, когда из кустов у веранды возник Пендергаст. Удивительно быстро он перескочил через перила, уложил стрелка сильным ударом в шею и направил пистолет на другого африканца. Тот медленно поднял руки.