Некоторым эти процессы не по душе, лично я их приветствую. Но как бы мы к ним ни относились, они – объективная реальность, и их невозможно ни повернуть вспять, ни остановить. Ибо движущей силой в данном случае является непреодолимое стремление масс улучшить качество жизни, прекратить загрязнение окружающей среды, сохранить оставшиеся ресурсы. А посему к промышленности, как и к остальным видам бизнеса, предъявляются новые требования, требования «коллективной ответственности». Более того, высокий уровень ответственности достижим без особых потерь в прибыли.
Алекс сделал паузу, раздумывая, стоит ли ему принять и другой вызов Хейворда, и решил, что стоит.
– Говоря о коллективной ответственности, Роско затронул проблему церкви. Он поведал нам, что люди, «взявшие бразды правления в свои руки», придерживаются политики невмешательства. Что ж, по-моему, так и Роско, и его собратья-прихожане твердой поступью шагают назад. Подобный подход способен принести вред и христианству, и банку.
– Это откровенный выпад в мою сторону и передергивание фактов! – воскликнул Хейворд.
– Ничуть не бывало, – спокойно ответил Алекс.
Харольд Остин громко постучал по столу костяшками пальцев:
– Господин председатель, Алекс перешел на личности – я протестую.
– О церкви завел речь Роско, – возразил Алекс. – Я же только прокомментировал.
– Вам-то как раз стоило бы воздержаться от комментариев, – резко и враждебно произнес Филип Джоханнсен. – Как говорится, скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты, – как бы преимущество не оказалось на стороне Роско и его церкви.
– Могу я спросить, что конкретно вы имеете в виду? – вспыхнув, спросил Алекс.
Джоханнсен пожал плечами:
– Как я слышал, ваша подруга, заменяющая вам жену, левая активистка. Не потому ли вам так нравится бурная социальная деятельность?
Джером Паттертон на сей раз с силой ударил молотком по столу.
– Джентльмены, вопрос принципиальный. Как председатель, я требую прекратить подобные реплики в чей бы то ни было адрес.
Джоханнсен улыбался. Несмотря ни на что, он вставил свое слово.
Алекс Вандерворт задыхался от ярости, он собрался было твердо заявить, что его личная жизнь никого не касается, но в последний момент передумал. В другой раз. Не сейчас. Он понимал, что допустил грубую ошибку, сославшись на церковь Хейворда.